Михаил Васильевич Нестеров

Сергеенко говорил: «Это — идейный портрет. Не точный». История создания портрета Черткова очень характерна для творчества Нестерова вообще, а для той поры в особенности. Художника увлекала мысль написать сильного, властного, быть может, неприятного человека. Он увидел в старике, почти разбитом параличом, черты властной силы и непреклонность желаний.

В портрете нет действия, есть только характеристика личности, но характеристика односторонняя. Поза Черткова, его старчески мутный взгляд, обращенный к зрителю, полны величавой строгости и надменности. Этот портрет близок к портрету Васнецова, но, в отличие от последнего, здесь нет биографической характеристики модели, данной через изображение интерьера. Зеленовато-синий цвет, на фоне которого дана фигура, смотрится не цветом стены, а цветом фона. Глубокое кресло, затянутое материей с ровными и однообразными желтовато-серыми и зелеными полосами, играет скорее эмоциональную роль, внося в образ размерно однообразную правильность, методичность. Все линии очень спокойные, плавные и вместе с тем методично размеренные. Однако Нестеров не отказывается от конкретных характерных деталей в угоду своей концепции, доказательством чему служит не только удивительно точное физиономическое сходство, но прежде всего изображение правой руки с очень удлиненными пухлыми пальцами, с отставленным далеко мизинцем, напоминающей руку его «Архиерея». Сам характер образа, отношение Нестерова к своей модели близки к работам 20-х годов. Однако новые принципы образного решения, выраженные здесь, уже всецело принадлежат его завоеваниям 30-х годов.

Вскоре после окончания этой работы, в том же 1935 году, Нестеров делает портрет С. С. Юдина (Третьяковская галлерея). Это было уже второе обращение к изображению талантливого хирурга. К 1933 году относится портрет, изображающий С. С. Юдина в операционной (Русский музей)^[191]. Нестерова привлекала в модели глубокая увлеченность своим делом, разнообразие жизненных интересов, яркая даровитость. Он неоднократно посещал операционную в институте Н. В. Склифасовского, где работал хирург.

С. С. Юдин во время операции. 1933

Портрет С. С. Юдина 1933 года отличен от многих работ Нестерова. Хирург изображен в своей операционной, в окружении двух медицинских сестер, в момент подготовки больного к операции. Художника прежде всего занимало изображение руки хирурга, прикасающейся к спине больного. Это и явилось главным моментом композиции и вместе с тем ее основным стержнем.

Весьма знаменательно, что Нестеров для характеристики личности хирурга прибегает к изображению его во время операции, решая композицию в несвойственной повествовательной манере. Художник стремится расширить рамки портретного изображения за счет включения дополнительных моментов, участвующих в действии, в выявлении личности портретируемого, хотя основным по-прежнему остается изображение самого хирурга. Правда, в этом Нестерову еще не хватает лаконизма и необходимой глубины. По свидетельству С. Н. Дурылина, Нестерова не удовлетворяла живописная сторона, не был он доволен и решением образа.

В июле 1935 года художник вновь обращается к портрету С. С. Юдина и на этот раз создает одно из самых своих блестящих решений.

Портрет С. С. Юдина. 1935

…Яркий, холодный свет, идущий откуда-то слева, заливает светлые голубоватые стены, рабочий стол, заваленный бумагами и журналами, медицинские препараты. Он освещает со спины фигуру хирурга и протянутую вперед руку, также пронизанную светом, заставляющим алеть кончики пальцев. Юдин изображен в профиль, обращенным вправо, к невидимому собеседнику. Он говорит, увлеченный разговором, своей мыслью, которая охватывает все его существо, его стремительную натуру.

Фигура Юдина в белом халате, переливающемся голубовато-серыми тонами, рельефно, почти скульптурно выделяется на светлой, голубовато-серой стене. Темный, коричневатый цвет лица придает еще большую скульптурную четкость профилю, делает его пластически выявленным и рельефным. Чтобы на светлом сером фоне выявить главное, художник прибегает к необычному для себя световому решению. Он ярко освещает все, кроме лица и рук, освещенных слабее, выделяя их из общей серо-голубой, холодноватой колористической гаммы. Особое внимание уделено левой руке. Помещенная почти на уровне лица, невероятно гибкая и подвижная, с изогнутыми тонкими пальцами и вместе с тем сильная и пластически напряженная, она не только является существенной деталью портрета Юдина, а как бы вторым его лицом, самостоятельно живущим организмом, можно сказать даже — главным моментом портретной характеристики человека.