Михаил Задорнов

Кто-то, распаленный дракой и припекающим солнцем, подбегает к спокойно стоящему человеку в стороне от всех. Тот неторопливо курит, пытаясь сигаретой разбудить себя после вчерашнего. Он вообще плохо соображает, что вокруг происходит.

РАСПАЛЕННЫЙ (курящему): А ты что тут стоишь?

КУРЯЩИЙ: Как что? Курю… Не видишь, что ли?

РАСПАЛЕННЫЙ: Ах, ты грубить, мать твою… (Врезает ему по уху. У курящего выпадает сигарета — его последняя надежда на возвращение к жизни.)

КУРЯЩИЙ (мигом просыпается): Мой последний чинарик! Сука, кретин, удавлю! (Пытается догнать обидчика. Оба исчезают в куче-мале.)

ДРАЧУН (дрожит, как давно не пивший алкоголик): Люсь, а Люсь! Ну, пожалуйста… Только разок кого-нибудь ударю и сразу вернусь. Клянусь самым дорогим, что у меня есть.

ЖЕНА: Это чем же? Ковриком в прихожей, на котором спать будешь?

Во двор приезжает телевидение.

РЕЖИССЕР (оператору и ведущему): Скорее, скорее! Пока они не успокоились… Какая милая краска для «Новостей» будет. (Ставит ведущего на фоне побоища смотрит в камеру.)…Вот отлично! Второй план работает, как у Феллини. Давай текст!

ВЕДУЩИЙ: Уже второй час по улице Радостная, дом 14, не прекращается драка. Приятно, что до сих пор живы в народе воскресные традиции. Попробуем спросить у кого-нибудь из участников, с чего все началось.

Ведущий подходит к борцу за справедливость, тому, что с доской.

ВЕДУЩИЙ: Простите, что мы вас отвлекаем. Телевидение. Первый канал. Как вас зовут?

МУЖИК: Алексей… Но многие зовут Никитой.

ВЕДУЩИЙ: Очень приятно. Скажите, Илья, за что вы только что так отчаянно сражались?

МУЖИК: Ну, как… За это… за справедливость. Вы чего? ВЕДУЩИЙ: В каком смысле, не поясните?

МУЖИК: Да вы чего? Зарплату шестой месяц не платят. Дурные, что ли? Сколько терпеть можно? А вы… телевидение?

ВЕДУЩИЙ: Да. Первый канал.

МУЖИК: Ой, вы это… меня снимите, а? Пускай моя порадуется. Она всех мужиков любит, которых по телевизору показывают. {Чувствуя себя киноактером, с еще большим энтузиазмом начинает махать доской.)

РЕЖИССЕР (оператору): Замечательно! Замечательно. Снимай, снимай! Скорее! А теперь — батюшку сними. Сейчас во всех передачах должна быть церковь.

Тем временем батюшка, отмахиваясь от всех увесистым крестом «Версаче», добрался до главных зачинщиков — Гиганта и Федора.

БАТЮШКА (обоим): Люди добрые! Образумьтесь! Помните, чему учил нас Иисус в знаменитой Нагорной проповеди: если тебя ударили по одной щеке, не отвечай, а подставь другую.

ГИГАНТ (Федору): Сльппал, чему Иисус учил? (Бьет его по одной стороне.) Вот так! А теперь не сопротивляйся, подставь другую. (Бьет по второй.) Молодец! Ты поступил по-божески.

РЕЖИССЕР: Восхитительно! Какой удар! Он почти без сознания. Снимай, снимай скорее, как он его теряет… Какая милая красочка для «Новостей» будет!

Во двор въезжает грузовичок. На прицепе бочка с квасом. В грузовичке — Мойша и его жена. Во дворе их уже ждут Изя и Анечка.

ИЗЯ (Мойше): Что же ты так долго? Хорошо, что они еще дерутся… Давай встанем у ларька. Это хорошее место: там все ходят.

МОЙША: Ты что, Изя? Ты давно не был в России — ничего не знаешь. Там территория Мамеда. Уж лучше пойдем на детскую площадку. Она — ничья… На ней все что хочешь делать можно.

Кто-то в экстазе залез на мусорник и пытается перекричать шум.

ОРАТОР: Только путем демократических преобразований мы можем вернуть себе ту адекватность и конвергентность, которые позволят инвариантно абсолютизировать консистентность имперических обструкций.