МИХАЛ ЗАДОРНОВ

– Я уж и не помню, когда мне цветы дарили… А можно я вас сегодня, Саша, приглашу в… своё любимое кафе?

– Вы меня? А почему не я вас?

– Ну, всё-таки вы у нас гость, а я вчера хорошо заработала… ну, учительницей! – эти слова она произнесла шёпотом. Мы не должны были выдавать её тайну.

– Ну уж нет, я тоже, между прочим, хорошо заработал сегодня, – соврал я, выдав желаемое за действительное.

За два года до этих гастролей мой друг юности, уехавший в Америку и там разбогатевший, сделал мне корпоративную кредитную карточку, записав её на свою компанию. Несмотря на Пашины недоплаты, мне было на что продолжать играть роль волшебника:

– Ну уж нет! Это я вас приглашаю в ваше любимое кафе. Димка с нами?

– Если вы не против…

Её любимое кафе оказалось в Тель-Авиве неподалёку от моей гостиницы на берегу моря. Слава богу, по дороге Димке захотелось спать. Даже лимузин перестал его интересовать, он попросился домой, мы его завезли, и «волшебник» с «учительницей» отправились наслаждаться молодым израильским вином и средиземноморским бризом.

БЕРЕГ, БРИЗ, БЛОК…

Это был чудесный вечер! Знаешь, чем? У него не могло быть обычного продолжения! Как у детей, которые нравятся друг другу и им вместе хорошо, а о продолжении они ничего не знают. Маша была профессионалкой! А я дал себе слово никогда не становиться конвейерным лохом.

Однако, несмотря на свою конвейерную профессию, Маша продолжала меня всё более удивлять. Представляешь, она любила стихи! Русскую поэзию! Бриз, вино и стихи… Я уже сам начинал верить, что она учительница.
Сначала я не хотел расспрашивать о её жизни, но после того как она прочитала мне свои любимые стихи Блока, не выдержал – слишком многое в моей башке не связывалось:

– Маша, вы кем работали в Союзе?