Михасс

Книга, в которую никто не заглянет и которую никто никогда не прочитает, называется «Мертвецки скучная Книга». Представляете, каково пассажирам, которые внутри нее находятся! Мы не знаем ничего о жильцах вон того дома, но их книгу читают какие-то их дальние и близкие родственники, а про персонажей этой книги никто никогда не узнает, потому что читать это невозможно и, кажется, не нужно.

Представьте себе: живет большая семья, про которую никто ничего не знает – ни милиция, ни продавцы, ни почтальоны, ни тиран король, ни соседи, ни дальние родственники. Представляете, какой класс! Делай что хочешь, безо всяких последствий со стороны, а вот изнутри начинается такое… Но какое нам с вами до этого дело?

Между тем эта сказка чудо как хороша. Попробуйте пересказать музыкальное произведение, и уверяю вас, вы попадете в такое же глупое и неприятное положение, в какое попала когда-то хорошая девушка Клара Курбе. Любой – красивый или, наоборот, кошмарный – сон словами не передать. Он будет далек как от действительности, так и от иллюзорности. Эта сказка – неудачный синтез балета, поэзии, музыки, неинтересного бреда, необоснованных претензий, уличного попрошайничества и не очень хорошо написанной прозы.

Если же вы все-таки решите прочитать нижеизложенное от начала до конца (от чувства признательности я даже перешел на «вы»), позвольте мне дать вам несколько бесполезных советов. Во-первых, если во время чтения вам захочется спать – спите (на то и рассчитано). Дело в том, что в сказке на протяжении многих лет одно время суток – ночь – и одно время года – зима, – поэтому спите спокойно, как жители Багдада. Во-вторых, если захочется есть или пить – ешьте и пейте (говорят, это полезно). И главное, никогда не теряйте надежду, что зима, как это ни печально, когда-нибудь закончится и жить станет не менее интересно, потому что этой весной я хочу растаять, как снеговик. Когда шел снег, смешные дети называли меня Дедом Морозом, и я дарил им подарки. Одинокий ребенок подарка не получил. Этой весной я хочу растаять, как снеговик. Mr Filling грустно прошел мимо. Любимая девочка, послушай: он ушел в туман. Стеклянный путь хрустел под его ногами хрустом февральского снега. Эй, Filling! Прошедшей зимой я был грустным Дедом Морозом, и одинокий ребенок подарка не получил. С Берингова моря ветер принес туман к моему дому на болоте. Я слышу за стеной шелест травы. Это уходят в туман дети весенних цветов. Любовь над крышами. Там бродяги, как звуки, несчитанные, нечесаные. Mr Filling с ними у костра. Он пьян и счастлив. Под моими ногами скрипит февральский снег. Этой весной я хочу растаять, как снеговик…

Вот такая история, блин. А знаете, кого я имею в виду, говоря «одинокий ребенок»? Сообщаю, только никому не говорите. Это вы. Ибо какой дурак будет читать эту галиматью, да еще в три часа ночи. А начинать ее читать надо именно в 3 часа 00 минут, иначе ничего не поймете.

28.11.01 15:37:44

Там где зимуют раки

“…Аплодисменты переросли в рёв. О чём он думал в этот момент? Один Бог знает.

Дико смешная штука жизнь. Только почему так тихо?”

Кролик отложил газету и вопросительно посмотрел на Дика.

– Как удалось актёрам вытащить его из-под рояля, если перед этим они исчезли?

– Просто в этом ненормальном мире исчезает всё, – пожал плечами ёж. – Представляешь, бесповоротно – раз и навсегда.

Он прижался носом к замёрзшему стеклу и, не глядя, нажал в магнитофоне кнопку “PLAY”.

– Знаете, что мне это напоминает? – послышался голос рака. – Начало. Начало пролога.

– Пролога к чему?

– Ого…

ПРОЛОГ

За этот вечер Дикий Ёж Дик выкуривал уже восьмую пачку сигарет “Голуаз”. Он нервничал, хотя понимал, что причин для этого нет. Ёжик жил в большой норе, скрытой от посторонних глаз дико колючим дикорастущим кустарником. Единственное окно выглядывало из хитро переплетённых стеблей диких роз, как чудом уцелевший глаз чрезвычайно проницательного пирата-неудачника, прикинувшегося холмом среди вечно цветущих красных цветов.

Весь вечер дикий ёжик слушал только Джон Ли Хукера.

Наконец, он встал с уютного дивана и подошёл к окну. На стекле дикий мороз рисовал замысловатые узоры.

– Ну вот, кажется, началось… Художник южно-портовый!

Ёж распахнул окно и плюнул в быстро темнеющий морозный воздух. Во рту появилась дикая сухость.

– Чёрт, где же дверь?!!!

Дверь с грохотом распахнулась. На пороге, весело шевеля ушами, стоял Дикий

Кролик Сигурд. Ёжик захлопнул окно и, не оборачиваясь, спросил:

– Что же происходит в этом мире? И почему так тихо?

Кролик упал со ступенек, докатился до стола и, стукнувшись лбом об его ножку, грустно сказал:

– Потому что десять тысяч дхарм пусты.

Ёж дёрнул носом и щелчком выстрелил в Сигурда потухшей сигаретой. Кролик увернулся и бычок, как всякий посторонний, молча пролетел мимо. Ёжик, однако, не расстроился, и даже не раздвоился по этому поводу. Плюхнувшись на диван, он снова закурил. Кролик присел у камина на пол.

– Дик, ты здесь совсем одичал.