Микро война и мир. Книга 1. Грюндеры

И как бы в подтверждение его мыслей, Сергей, расплачиваясь с официантом, деловито запихивал в целлофановый пакет несколько предметов булькающего содержания.

Тимофей жил здесь же, на Рязанке. Неподалеку. До него дошли пешком. Молча, куря по дороге.

Дверь им открыл взлохмаченный, бородатый человек. В потертых джинсах и футболке с нечитаемой на ней надписью на английском языке. Босой.

Через пару секунд Савелий уловил в нем сходство со своим школьным другом – Тимофеем. И тут же, получил подтверждение этому в виде объятий и дружеского похлопывания ладонью по спине.

– Савелий! Лет десять тебя не видел.

– Девять. Девять лет и два месяца.

Напряженность от предстоящей встречи с Тимофеем у Савелия мгновенно улетучилась.

«Будь что будет», – подумал он.

– Проходите, чего вы топчетесь в прихожей как не родные!

Квартира у Тимофея была большая! Даже по нынешним временам, так как родители его были по старым временам не простые.

– Ты один? А где все твои?

– На даче. Где могут интеллигентные люди проводить летний досуг при отсутствии денежных средств, необходимых для реализации несбыточных фантазий? Картошку и всякую зелень растят.

– А ты?

– Не люблю я комаров и прочих жужжащих тварей.

– Понятно.

Сергей неодобрительно покосился на нечесаные волосы друга и пятидневную щетину.

«Хотя, это ему идет, – подумал он. – Похож на какого-то голливудского героя, имени которого он сейчас никак не мог вспомнить. Мышцы немного подкачать, тогда точно будет похож».

– Совсем одичал, холостяк? – сказал он вслух. – Давай стаканы, пить будешь. Штрафную. Мы тут с Савой уже немножко расслабились.

Тесная кухня Тимофея, квадратуру которой ученые архитекторы эпохи развитого социализма научно обосновали как оптимально-комфортную для советского человека, с мебелью до перестроечного дизайна, состоящую из ламинированного кухонного стола, ламинированных табуреток и ламинированных навесных шкафов неестественного зеленого цвета, на время встречи друзей стала им уютным и желанным прибежищем на этот вечер.

Поздний вечер подходил к концу, не сулив друзьям безболезненных ощущений на рассвете.

Однако пока никто об этом и не думал. Они не собирались расставаться. Ведь только-только подошли к главному. Были посмакованы все школьные воспоминания, и допита последняя бутылка водки.

Топор, подвешенный над потолком кухоньки посредством выпущенного друзьями дыма с помощью трёх пачек сигарет, тщательно замаскированных российскими производителями под бренд «Мальборо», зримо раскачивался над их головами. Угрожая крупным черным шрифтом на пачках преждевременным уходом из жизни курильщику, а также всем невольным свидетелям этого его аморального поступка. В смысле – пассивным курильщикам.

От автора: Извиняюсь еще раз. Забежал слегка вперед. В смысле страшной надписи на сигаретных пачках. Это случится много позже, когда кривые и острые, отравленные трупным ядом клыки западной демократии уже основательно вопьются в нежное, слабо защищенное законами тело российского обывателя. Грызя, тихо похрюкивая, российскую экономику. Извините за небольшой сбой в повествовании. Обидно же, черт возьми! А топор все же висел.

Сергей, как будто бы и не пил совсем, обратился к Тимофею.

– В общем-то, так, Тимофей! Как ты уже, наверное, догадался, мы пришли к тебе не только для того, чтобы пить ночью водку и вспоминать всуе минувшее, – сказал он, взглянув на собеседника пристальным взглядом.

– У нашего с тобой друга проблема, – продолжил он, – Очень, по-моему, серьезная. И, кажется мне, что она по твоей части. Выслушай его, пожалуйста, и сделай свои выводы. Ты же у нас всё-таки психолог. Хотя немного и недоразвитый. Я имею в виду образование.

– Понял я. Давно уже все понял, глядя на Саву. Давай, что ли, ущербный, излагай. И поподробнее.

И Савелий начал рассказывать.

А два его закадычных друга слушали, не перебивая.

За окном уже занималась заря очередного знойного дня. И была давно выскоблена до дна последняя металлическая банка заныканного Тимофеем от семьи старомосковского растворимого кофе.

Савелий закончил свой рассказ. Повисла долгая тишина.

– Вот как? Понятно, – Тимофей прошелся по тесной кухне.

– Вы мои друзья и с вами я могу разговаривать обо всех вещах, даже о тех, рассуждая о которых с другими, я угодил бы прямиком в дурдом, – продолжил он.

Тимофей задумался, видимо, принимая какое-то важное решение.

«Прямо как было тогда, когда он нам заявил, что хочет жениться. А имя своей суженной долго не называл. Боясь чего-то. Быть может, наших неуклюжих советов в свой или ее адрес?» – Савелий был терпим к другу и не торопил его с ответом.