Микромемуары мудрого майора

Затем они обменяли дискету на свои дела (и забрали представление. Уже напечатанное, только без исходящего номера), и довольные ушли в ресторан. Там они обрадовали коллег этим сюрпризом – возможность получить премию была уже существенно выше. Праздновать с такой новостью стало гораздо веселее…

****

Артём через неделю уволился, и стал работать у дяди. У того, в свою очередь, началась стройка. Степан сдержал слово и занялся строительством гаража, параллельно ещё и вскопав огород. Цыплята росли быстро, чем радовали своего хозяина. Степан починил сарай, чтобы выросшие птенцы могли свободно там разместиться, подумывал уже и о покупке поросят. «Этих доить не надо. Покормить вовремя и убрать за ними. А потом продать», – размышлял он. По меркам деревни, Степан стал неплохо зарабатывать, так как зарплаты у многих в деревне вообще не было из-за отсутствия работы. Степа купил новую одежду, новый телевизор, да и вообще стал завидным женихом…

Опера получили-таки вместо взыскания ежегодную премию. Умановский после ремонта, продал свою «одиннадцатую». «Какая-то она несчастливая», – решил он.

А в феврале 2002 года Андрей уехал на первую заочную сессию, сдавать экзамены и зачёты. Но это уже совсем другая история…

«ИППУ или богатая фантазия»

«Чем больше я знаю, тем больше понимаю, что ничего не знаю»

Сократ

На первую «заочную» сессию Андрей прибыл с опозданием на три дня. И то, начальство не отпускало, пока не раскроет «убийство Кеннеди», или другой какой подвиг совершит. Но, отпустило… Начальство…

Лекции прошли незаметно, да и ничего нового в них не было. Вообще, новых учебных предметов для Андрея в институте не было, так как в техникуме он проходил те же самые уголовное, уголовно-процессуальное, гражданское, трудовое право и им подобные. Даже конспекты по некоторым предметам вести не пришлось – он просто брал тетрадь по определенному предмету и наблюдал, как преподаватель с трибуны повторяет слово в слово то, что читала группе 46-ХПД, например, Анна Евгеньевна. Видимо, учебники были одинаковые, или лень было что-то новое в институте преподавателям объяснять. Поэтому, заочные сессии для Андрея проблем не представляли, и он к экзаменам практически не готовился.

Накануне вечером, он позвонил товарищу по группе, чтобы узнать расписание занятий и экзаменов с зачетами. Тот по телефону сообщил, что завтра экзамен. Название по телефону (Андрей к этому времени приобрёл свой первый телефон у корефана Стаса – «Сименс А-35», чем был горд до безобразия) разобрать не смог, показалось, что предмет – УПП (уголовно-процессуальное право), поэтому особо и не переживал. И даже конспекты не открывал.

Перед дверью в учебную аудиторию столпились вчерашние курсанты, а ныне – слушатели заочного отделения, уже офицеры, но ещё не юристы.

– Кто экзамен принимает? – спросил Андрей у Марата Курбатова.

– Нина Ивановна.

– Разве она преподает уголовно-процессуальное право? – удивился Андрей.

– Нет. А причем здесь уголовно-процессуальное право? Мы сегодня ИППУ сдаем. – «Порадовал» Андрея Марат.

– Это что за буквы такие страшные? – Андрей уже не удивлялся, и пытался понять, почему на заочном отделении существуют непонятные предметы.

– История политических и правовых учений, – вразумил непонятливого слушателя коллега по курсу, не внеся, однако, для Андрея ясности в понимании сего предмета. Каждое слово в отдельности, Андрей мог понять и объяснить, но когда эти слова находились «в связке», приобретали неведомое для него значение. Точнее, были набором слов. И он решил пойти в первой «шестёрке» последним, чтобы хотя бы по ответам первых отвечающих понять смысл и содержание предмета, сориентировавшись по обстановке. На «заочке» сверхсложных предметов не должно быть, и Андрей надеялся на благополучный исход.

– Билет №11.– Произнёс он, вытянув бумажную полоску шириной пять сантиметров. – Вопрос №1: «Различия в учениях материалистов и …истов».