Микромемуары мудрого майора

Поняв, что Вася, своим ответом, «не пролил света на тайну смысла страшной аббревиатуры – ИППУ», Андрей принялся судорожно выводить на своём листе каракули, заполняя его, если и не смыслом, то, хотя бы визуальным текстом. Хотя, ответ Васи не открыл страшной тайны значения предмета, но Андрей, всё – же надеялся, что последующие испытуемые внесут хоть какую-нибудь ясность. Пятеро перед Андреем отвечающих, окончили «очку» с красными дипломами, и он разумно предполагал, что на Васином примере они не повторят его ошибок, и выскажут вслух разумные мысли, для него самого полезные. Зря надеялся и предполагал. Ибо, последующие двое, по очереди мямлили что-то несуразное, вследствие чего («да и сам бы выгнал») с позором покинули кабинет. Наверное, камнепад случился, с селем и оползнем, вот механизм и вышел из строя. Скорее всего, тоже учили, да не вникали. А может, стресс после увиденного… Четвёртая потенциальная жертва коварного предмета «ИППУ» – Дэнчик Маркин… Просто встал и направился к двери.

– Молодой человек, вы куда? – недоумённо вскинув брови, спросила Нина Ивановна.

– Я понял, что сегодня – не мой день, – ответил тот, положил билет на край парты, и быстро покинул аудиторию.

Андрею заполнить свой лист ответом было затруднительно, так как ничего не было из информации полезного, что он хотел бы услышать. Поэтому, он переписал оба вопроса крупными буквами, остальное пространство заполнив многозначительными каракулями, больше похожими на кардиограмму старого ловеласа, вспомнившего о своих похождениях во время снятия этой самой кардиограммы. Последней надеждой, был Женёк Макаров, после которого Андрею самому предстояло блеснуть знанием неизвестного предмета…

К сожалению, боевого товарища постигла та же участь. Двойки шли уверенной колонной, на лице Нины Ивановны, кроме бывших эмоций, добавилась и скука. «А дальше – будет хуже. Эта «пятёрка храбрых» была элитой. Дальше двойки можно ставить сейчас и всем», – думал Андрей, приближаясь со своим листком к столу Нины Ивановны и собираясь отвечать, не зная, что.

«А что я теряю? – уже не в первый раз за свою жизнь, подумал он. – «Предмет я не учил, даже учебника не видел. Камнепад – точно не случится, может, и скажу что интересное. Покинуть кабинет с «парой» я всегда успею». И сел за парту отвечать, уже расслабившись. Начал компилировать, микшировать и жонглировать словами и терминами, заимствуя их из философии, политологии, римского права, ТГП и т.п. «Должно же быть что-то общее, раз слова знакомые», – полагал Андрей.

Так он сдавал бухучет суровой преподавательнице в технаре. Но там помог гипноз и монотонное бухтение, вкупе со знакомыми для преподавательницы словами… Что, в принципе, для человека внушаемого, одно и тоже.

Но Нина Ивановна была из числа тех преподавателей, кто остановит взглядом вырывающуюся из шахты ракету с ядерным боезарядом, но не допустит ответа, её не устраивающего. На удивление Андрея, Нина Ивановна, в ходе его повествования, слушала его внимательно, и не перебивала. Суровая сосредоточенность сменилась на удивление и некую заинтересованность…

«Не всё потеряно, я ещё в аудитории. Неужели, я всё угадываю и говорю по теме?» – сам себе удивлялся он.

Когда жонглировать было нечем, а слова с незнакомыми терминами пошли по третьему кругу, Андрей сказал, что на первый вопрос, он ответ закончил.

– Хорошо, переходите ко второму вопросу,– сказала Нина Ивановна.

Андрей уже окончательно расслабился («не совсем, но не изгнан же с позором! Уже хорошо») и стал вести беседу, словно со старым знакомым. Вообще, когда Андрея «пробивал словесный понос», он говорил всё, что думает, и обо всём. Может быть, здесь случилось именно так. Не понимая смысла вопроса, Андрей принялся рассуждать о политике глобализма, мировой политике вообще, геополитических процессах и учениях философов, которые (учения), подвергал сомнению. Нина Ивановна не перебивала, и смотрела не него так, слово он был барашком в стаде, который вдруг принялся играть на гитаре и распевать балладу собственного сочинения. По крайней мере, смотрела с интересом, внимательно слушая ту ахинею и поток информации, (вообще не связанной с ИППУ), которые «выливал» Андрей.