Читаем Микроурбанизм. Город в деталях полностью

…кстати, нам в самом ЗАГСе и около него не разрешили нас осыпать лепестками роз, монетками… Мотивировала администрация это тем, что у них дворника, видишь ли, нет…[258]

Нет, нас обсыпали (лепестками роз. – О.Т.) уже на Елагином… Кстати, битые бокалы пришлось за собой убирать. Хорошо, что хоть не заставили метлой работать и монеты подметать…[259]

Из приведенных цитат следует, что молодожены не рассматривают то, что остается после их обрядов на местах, как мусор. Для них вынужденное загрязнение места – это элемент свадебной спонтанности, свободы, неразберихи, незначительный побочный эффект. У пары вызывает недоумение, особенно в день, когда, казалось бы, весь город должен принадлежать ей, что это еще и общественное пространство, пространство власти. Свадьба – это наш общий праздник, – читается в подобных комментариях, – и где ее еще проводить, как не в нашем общем городе, в общественном поле зрения. В сюжете о замках корреспондент спросил у одного из молодоженов, как бы тот отреагировал на введение штрафов за оставление свадебных замков на решетках мостов. На что последовал ответ, что чиновников самих надо штрафовать за такие законы, потому что “семья – это святое”. Здесь идея неприкосновенности свадьбы и любых ее проявлений в пространстве города подкрепляется еще одним аргументом. Свадебная прогулка – это не взбалмошная выходка, а начало чего-то серьезного, общественно значимого, а потому и общие места должны быть в полном распоряжении свадебных процессий.

Ритуально-свадебный и административный города конкурируют друг с другом, настаивая каждый на своей логике. Первый объясняет свои действия ритуальной природой, продуманной спонтанностью свадебной прогулки и ссылается на общепринятую иерархию свадебных мест. Второй опирается на логику контроля, порядка, целостности и унифицированности городского пространства. И, на мой взгляд, эта борьба бесконечна, как бесконечны свадебные городские прогулки.

“Другая” свадьба: от “города-безвкусицы” к “городу вкусов”, или “Широкой этой свадьбе было места мало”

Одна из фотографов рассказала мне следующую историю неудавшейся свадебной прогулки:

Прошлым летом снимала свадьбу, ‹…› невеста сказала: “Я только не хочу вот этих мест, где все ездят. Мы поедем в Летний сад”. Я говорю: “Ну, давайте, я с вами там часик погуляю, поработаю, сделаем хорошие фотографии”. И как только все вышли из ЗАГСа, их осыпали лепестками, жених сказал: “Сейчас едем везде! Туда, туда, туда, туда”. ‹…› в результате мы большинство времени простояли в пробке, по 15 минут на одном месте, на том, на сем. Полная сумятица, все только из лимузина, туда и обратно. Ничего хорошего из этого не вышло (свадебный фотограф, инт. № 2).

После регистрации муж внезапно изменил маршрут, видимо, он не смог справиться с ощущением, что игнорирование традиционных свадебных мест сделает бракосочетание “ненастоящим”. Ему нужно было обязательно “показаться” им/в них в новом статусе. И хотя даже в глянцевом центре – самостоятельно или с креативным фотографом – можно найти неожиданные места, паре может стать тесно в рамках заготовленного городом сценария, в окружении привычных памятников, лиц актеров и попрошаек. В современном мегаполисе достаточно культурных предпосылок для избрания альтернативных вариантов проведения и запечатления свадебной прогулки. В частности, это увеличение многообразия городской застройки; профессионализация свадебной инфраструктуры, ее ориентирование на разные группы заказчиков; и индивидуализация вкусовых предпочтений потребителей.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адепт Бурдье на Кавказе: Эскизы к биографии в миросистемной перспективе
Адепт Бурдье на Кавказе: Эскизы к биографии в миросистемной перспективе

«Тысячелетие спустя после арабского географа X в. Аль-Масуци, обескураженно назвавшего Кавказ "Горой языков" эксперты самого различного профиля все еще пытаются сосчитать и понять экзотическое разнообразие региона. В отличие от них, Дерлугьян – сам уроженец региона, работающий ныне в Америке, – преодолевает экзотизацию и последовательно вписывает Кавказ в мировой контекст. Аналитически точно используя взятые у Бурдье довольно широкие категории социального капитала и субпролетариата, он показывает, как именно взрывался демографический коктейль местной оппозиционной интеллигенции и необразованной активной молодежи, оставшейся вне системы, как рушилась власть советского Левиафана».

Георгий Дерлугьян

Культурология / История / Политика / Философия
Взаимопомощь как фактор эволюции
Взаимопомощь как фактор эволюции

Труд известного теоретика и организатора анархизма Петра Алексеевича Кропоткина. После 1917 года печатался лишь фрагментарно в нескольких сборниках, в частности, в книге "Анархия".В области биологии идеи Кропоткина о взаимопомощи как факторе эволюции, об отсутствии внутривидовой борьбы представляли собой развитие одного из важных направлений дарвинизма. Свое учение о взаимной помощи и поддержке, об отсутствии внутривидовой борьбы Кропоткин перенес и на общественную жизнь. Наряду с этим он признавал, что как биологическая, так и социальная жизнь проникнута началом борьбы. Но социальная борьба плодотворна и прогрессивна только тогда, когда она помогает возникновению новых форм, основанных на принципах справедливости и солидарности. Сформулированный ученым закон взаимной помощи лег в основу его этического учения, которое он развил в своем незавершенном труде "Этика".

Петр Алексеевич Кропоткин

Культурология / Биология, биофизика, биохимия / Политика / Биология / Образование и наука