Микстура от косоглазия

– Прости, милый, – залепетала я, – машинально получилось, чисто рефлекторно.

– Где только ты обучалась подобным приемам, – ворчал муж, трогая укушенный нос, – с ума сойти можно.

Я хотела было ответить сущую правду: «В подворотне, меня там вечно поджидали пацаны, желавшие намылить шею», – но осеклась.

Лучше Олегу не знать в деталях, каким было мое детство. Я рассказала в свое время ему парочку историй и очень хорошо помню, как на лицо супруга наползли сначала ужас, а потом жалость. Я же терпеть не могу, когда меня жалеют.

Теперь понимаете, почему я совершенно не испугалась Нюси, сжимавшей кулаки?

– Привет тебе от Сильвии Яновны, – улыбнулась я.

Девушка остановилась, словно налетела на стену.

– Это кто такая?

– Хватит дурой прикидываться.

– Вы о ком говорите?

– О Сильвии Яновне, матери Настены.

– Первый раз слышу эти имена, – ответила Нюся, плюхнулась на кровать и попыталась нагло улыбнуться.

Но у нее получилось плохо. Губы ее не слушались, они побледнели и задрожали.

– Неужели? – продолжала ухмыляться я. – Склероз в столь юном возрасте редкое явление, позволь освежить твою память. Сильвия Яновна – хозяйка повесившейся Аглаи.

– Не знаю такую, – прошептала Нюся.

Яркий макияж внезапно словно вспыхнул на ее лице. Размазанные пятна румян из кирпичных стали кроваво-красными, а глаза загорелись лихорадочным огнем.

– Деточка, – сочувственно вздохнула я, – ты сейчас упадешь в обморок. Когда человек врет, у него меняется тонус сосудов, кстати, именно на этом эффекте основана работа детектора лжи. Сосуды сужаются, кровь не поступает в мозг, и индивидуум валится без чувств. Неужели ты забыла несчастную Аглаю, няню похищенной Настены, жену Бориса? Извини, но мне трудно поверить в это. Ты ведь только что была у Бори, буквально пять минут назад вернулась домой.

Нюся привалилась к стене. Я испугалась, что она сейчас от страха и впрямь лишится чувств, и быстро сказала:

– Да не пугайся так! Я не из милиции.

– А откуда? – прошептала Нюся.

– От Сильвии Яновны.

– Ой!

– Вернее, от ее друзей, которые решили помочь Мамаевой. Понимаешь, Сильвия Яновна убивается по Настене, вот приятели и наняли частного детектива, то бишь меня. Кстати, идея Бориса выдать за труп Насти тело какой-нибудь другой девочки очень глупа. Есть такая вещь, как генетический анализ. Кости несчастного ребенка могут пролежать в земле много-много лет. Сильвия Яновна сдаст свою кровь, и эксперт сразу определит, что разложившийся труп не принадлежит Настене, ясно? Где после этого окажетесь вы с Борисом?

– Откуда вы знаете? – прошептала Нюся.

– Про то, как вы решили обмануть глупую Сильвию и потребовать у нее три миллиона рублей, или про анализ? Один раз вы уже получили триста тысяч баксов, показалось мало? Кстати, очень глупо…

– Что?!

– Небось Борис велел не тратить пока денежки, а ты купила компьютер.

Нюся затрясла головой, потом уткнулась в подушку и горько зарыдала. Я села к ней на кровать и погладила девицу по крашеным волосам.

– Ну-ну, не все так плохо, главное, ты раскаиваешься!

Нюся подняла порочную, залитую слезами мордочку и начала с жаром говорить:

– Я не виновата, это все они: Борька и Аглая, это их идея, меня заставили силой, грозили убить, если не соглашусь! Вот и пришлось мне подчиниться! Господи, так и знала, что попадемся, так и знала…

В этот момент у нее затренькал мобильный. Она схватила трубку и, прежде чем я успела помешать ей, заорала:

– Да… а… Борька! А… а… а, меня сейчас арестуют, говорила я тебе…

Я мигом вырвала у нее из рук аппарат и нажала на красную кнопку. Нюся уставилась на меня круглыми огромными глазами, зрачки ее медленно расширились, потом девица рухнула лицом в подушку и принялась то рыдать, то хохотать. Я хотела плеснуть на нее водой из стоящего на тумбочке стакана, но тут вновь ожил сотовый. Я ткнула пальцем в зеленую кнопку.

– Нюся, ты чего? – послышался нервный голос Бориса. – Офигела? Кто тебя арестовывает?

– Эт-то не Нюська, точно не она, – прогундосила я.

– А кто? – заорал Боря. – Отчего берешь ее мобилу?

– Не пыхти, я соседка ейная, Танька. Нюська ваще никакая.

– Ты о чем? – сбавил тон Борис.

– Так ужратая пришла, – вздохнула я, – с собой бутылек притащила, меня позвала, только я вермуть не пью, ливер берегу, нам бы водярки беленькой, так нет, сладкую… приволокла! Ну не дура ли? Ну ты скажи: ведь дура, а?

– Что с Нюськой? – прервал мое «пьяное» бормотание Борис.

– Дык в койку свалилася. Сначала чушь несла, потом квакать стала, ваще без ума. Теперь вона, храпит!

– Ты что у нее в комнате делаешь?

– Да пошел ты! – рявкнула я и отсоединилась.

Нюся села и потрясла головой.

– Вот что, любезнейшая, – пробормотала я, – наломала ты дров на целый сарай. Теперь утирай сопли и спокойненько, по порядку, рассказывай, как было дело. Попробую вытащить тебя из этой истории.

ГЛАВА 21