Мила Хант

68

Мы проходим по аллеям, покрытым гравием, углубляемся в рощу. И вскоре выбираемся на полянку с редкой коричневой травой. Корявые стволы и переплетённые голые ветки укрывают нас от чужих взглядов. Правда, вряд ли кому-нибудь придёт сегодня фантазия прогуляться в парке на Периферии. Вдалеке завывают сирены, пронзая шум города, а мы неподвижно стоим, образуя широкий круг, и молчим.

Слева от меня как скала возвышается Сина: ноги с силой упираются в землю, могучие руки скрещены на груди. Чуть поодаль болтается долговязый Лиам со своей вечной полуулыбкой на губах. Справа стоит Вигго, очень бледный, с прямой спиной и остановившимся взглядом. Его лицо ничего не выражает, но я почти физически ощущаю переполняющую Вигго дикую боль, которая выплёскивается наружу и бьёт меня, точно электрический разряд. За моей спиной, за пределами нашего круга, маячит Нильс. Незадолго до этого, оставив Вигго на попечение Сины и Лиама, мы с ним съездили в Центр, чтобы передать Пуха родителям Нильса. А потом вернулись на Периферию. Когда мы уходили от развалин дома Вигго, Нильс заявил, что пойдёт с нами. Я тут же поняла – спорить бесполезно. Он ни за что не отпустит меня одну, тем более сейчас, когда опасность, угрожающая всем нам, стала очевидна.

– В любом случае, – заявил Нильс, – мне некуда идти.

– Ты можешь отправиться в Центр, – всё-таки попыталась я.

Вигго никак не отреагировал на мои слова. Нильс пожал плечами.

– Разумеется! Буду сидеть дома и играть с твоим братцем, надеясь забыть ту секунду, когда Жанна и Несс взлетели на воздух. А ещё – стараясь не думать о том, что вы отправились на свидание с двумя Спиритами-психопатами.

Я не настаивала. Погружённый в своё горе, Вигго, не говоря ни слова, залез вслед за нами в машину Сины. Мы ехали по улицам Периферии, уворачиваясь от редких снарядов, летящих со стороны Центра. Обстрел был не особо мощным. Силы правопорядка сосредоточили всё внимание на том, чтобы отбить у восставших стратегические объекты в сердце города. Мы припарковались у парка и молча пересекли его, выйдя к тому месту, где была назначена встреча.

Кира и Блейк стоят напротив. Они по очереди оглядывают каждого из нас. Мрачный взгляд Блейка сталкивается с моим. Я с вызовом встречаю его. Не найдя, за что зацепиться, он скользит дальше, к Вигго. Я нарушаю молчание.

– Вы предали нас.

Ветер разносит мой голос по всей полянке. Кира смотрит на меня свысока. Она выглядит удовлетворённой.

– Что ты несёшь? Мы по крайней мере действовали, пока вы проводили свои стерильные собрания.

– Это не входило в наши планы, – возражаю я. – Мы договорились, что…

– И чего вы достигли с вашими планами? – перебивает Блейк. – Давай, объясни. Было продуктивно? Вы собрали армию юных пацифистов и ждали, что они пойдут против профессиональной армии Центра, разбрасывая вокруг цветы и улыбки? Ну же, расскажи, мы тебя слушаем.

Голос Блейка раздаётся среди деревьев, ветер яростно подхватывает его, многократно усиливая. Кажется, будто передо мной стоит сразу тысяча Блейков. В угнетающем молчании моих друзей.

Но я не поддаюсь.

– Мы же говорили: никакого насилия. Нельзя уподобляться им. Мы просто хотим, чтобы они услышали наш голос – голос всего народа. Хотим рассказать о наших ценностях. Это называется «демократия». Вам знакомо это слово?

Блейк разражается хохотом.

– Они показали хороший пример демократии, залив всю Периферию огнём и кровью.

– Они ответили на ваше вторжение, – вмешивается Сина. – А ты чего ждал? Что они останутся вежливо сидеть на своих местах, глядя, как вы играете в революционеров и захватываете официальные здания?

– Нас угнетают уже много лет, – говорит Кира. – У нас был единственный путь: показать, что мы больше не позволим этого делать.

Блейк обращается к моим товарищам.

– Неужели вы действительно надеялись что-то изменить с помощью ваших комитетов, где заседают студенты-заучки? – Он с презрением смотрит на нас с Вигго. – Мы за полдня нейтрализовали их и вышвырнули из всех стратегических точек, которые теперь контролирует молодёжь с окраин. Мы захватили почти всё! Демос захватил.

– Но у них ещё есть армия, – возражает Сина.

– Надолго ли? – усмехается Кира.

– А что вы собираетесь делать, когда победите? – спрашиваю я. – Отправите население Центра в тюрьму? Или запрёте на Периферии, чтобы они пережили то, что выпало нам? Это и есть ваше решение?

Я намеренно не произношу слово «Демос», осквернённое устами Блейка, а главное – его поступками. Не о таком Демосе мы мечтали, запертые в секретных лабораториях. Не такой Демос мы придумали.

– Теперь наша очередь оказаться у власти и решать, каким станет будущее, – торжественно провозглашает Кира.

– А для этого молодёжи Демоса нужны мы, Спириты, – заключает Блейк.

Его голос делается ещё громче. Он обращается не только ко мне, но и ко всем моим товарищам.

– Руководители Центра спрятались в бункере. Сейчас они собирают и перестраивают свои силы, чтобы нанести ответный удар. Без наших способностей восставшие проиграют. Центр задавит революцию. И мы все вернёмся на место – туда, где они приговорили нас жить и подыхать.