Мила Рудик и Чаша Лунного Света

Но тем не менее Мила заметила, что после этого случая от нее все стали шарахаться. Хотя и без этого ее почему-то считали странной, и Мила часто замечала, что на нее показывают пальцем и шепчутся за спиной. Именно по этой причине в школе ей совсем не нравилось. Учителя это понимали и часто писали в ее дневнике неодобрительные замечания по поводу неприлежного отношения к учебе. Но Мила подозревала, что и самим учителям тоже не очень-то нравится ходить в школу. Однажды она простодушно спросила у учительницы истории, почему та о великих вождях и первооткрывателях новых земель рассказывает с таким кислым лицом, будто ей это смертельно скучно, за что тут же получила двойку в дневнике и очередное гневное замечание жирными красными чернилами. В итоге Мила все выходные просидела взаперти на своем чердаке, наказанная бабушкой.

Так что не любили ее не только одноклассники, но и учителя. Ну и, конечно, то, что она была рыжей с целым выводком ненавистных веснушек на лице, не улучшало ее положения, поскольку было очень удобным поводом для насмешек. Одним словом, друзей у нее не было, и Мила часто с грустью замечала, что она не такая, как все. Хотя иногда ей казалось, что, может быть, она так не считала бы, если бы окружающие люди ее не сторонились.

Но однажды у Милы все-таки появилась подруга. Правда, ненадолго. Все закончилось в тот день, когда Мила пригласила ее к себе в гости. Прямо с порога бабушка окинула гостью недобрым взглядом и громким голосом пожаловалась Степанычу:

— Ну вот! Теперь она водит сюда кого попало. Не успеешь глазом моргнуть, как из дома начнут пропадать ценные вещи.

Девочка очень обиделась и на следующий день даже не стала с Милой разговаривать — просто отвела взгляд и прошла мимо.

Накануне тринадцатилетия Милы с ней произошел последний запомнившийся несчастный случай.

Это приключилось в марте, на весенних каникулах. Хотя уже пришла весна, но было еще холодно и лежал снег. В тот день бабушка и Степаныч о чем-то долго шептались все утро. Потом открылась дверь чердачной комнаты Милы, и на пороге появился Степаныч. Он хмурился, но глаза у него блестели, и смотрел он на Милу как-то странно. Она ожидала, что он сейчас как обычно скажет ей какую-нибудь гадость, но он не сказал, а буквально рявкнул следующее:

— Мы идем кататься на аттракционах. Собирайся и побыстрее. Постарайся, чтоб я тебя долго не ждал!

Когда он вышел, Мила не могла отвести глаз от закрытой двери.

Аттракционы?!

Мила, честно говоря, думала, что аттракционы в детском парке на ремонте. Она сама видела, когда перед каникулами возвращалась из школы через парк, что многие из них обвешаны табличками «НЕ РАБОТАЕТ!» И к тому же кататься на открытых аттракционах в такой холод — удовольствие более чем сомнительное. Но удивило Милу не это. Она даже в самых смелых мечтах не могла себе представить, что такое может случиться — чтобы Степаныч отвел ее в парк развлечений.

Конечно, ей очень хотелось покататься на аттракционах, но все это было так неожиданно и странно, что она подумала: а может лучше никуда не пойти? Но Мила прекрасно знала, что сказать она такое не осмелится, поэтому поспешила одеться и спуститься вниз по чердачной лестнице.

По дороге в парк Степаныч не вымолвил ни слова. Выглянуло солнце, и тусклый серый снег местами окрасился в ярко-белый цвет с радужными разводами на следах чьих-то ног. По пути им встретились родители с малышами-близняшками. Одного из них мама катала на санках, а другой сидел на плечах у своего отца. Они все улыбались и выглядели очень счастливыми. Глядя на них, Мила тоже повеселела и подумала, что этот день может пройти совсем неплохо.

Но когда они пришли в парк, Мила остолбенела от удивления — аттракционы не работали!

— Чего стала?! — прикрикнул Степаныч. — Ты сюда не стоять пришла, а кататься на аттракционах.

Мила только открыла рот, чтобы сказать, что они не работают, как вдруг заметила, что возле колеса обозрения, к которому вел ее Степаныч, стоит билетер — худой длинный человек в сером пальто. В кабинках людей не было и внизу, у билетной кассы, тоже, но колесо все же работало.

Степаныч даже сам выбрал для Милы кабинку и заботливо закрыл за ней дверцу. Зажужжало, и колесо начало подниматься по кругу. Над кабинкой Милы что-то скрипело, но она не обращала на это внимания, потому что подниматься вверх над землей на «чертовом колесе» оказалось довольно захватывающим развлечением. Она заметила, что Степаныч и билетер в сером пальто о чем-то говорят, наклонив друг к другу головы, но и это ее мало интересовало.