Мила Рудик и Магический Синод

— Тебе виднее, Рудик. К тому же в этом пугале что-то есть. — Берти снова заглянул в рисунок. — Славный малый. Если тебе интересно знать мое мнение, то я этого красавца одобряю.

— Ну что, решили? — спросил татумаг.

— Кажется, да, — ответила Мила. — Пусть будет пугало.

— Отличный выбор, — одобрил татумаг. — Правда, должен предупредить, есть одно «но».

— Всегда есть какое-нибудь «но»! — возмущенно посетовал Берти.

— Да, приятель, жизнь такая — без «но» никак.

— Что за «но»? — напомнила Мила.

— Если твой враг узнает, что у тебя есть такая татуировка и как она действует, ты от него уже так легко не от делаешься.

— Почему?

Татумаг снисходительно покачал головой.

— Детка, татуировка действует, пока страх неосознанный, а если осознать, откуда он взялся, то ее действие закончится.

— Ясно, — задумчиво произнесла Мила. — Ну если без «но» никак, то пусть будет с «но».

— Присаживайся в кресло, — предложил Шило.

Отложив журнал, Мила пересела со стула в стоящее посередине комнаты просторное и вполне удобное кресло.

— Уже решила, куда хочешь нанести татуировку? — спросил татумаг.

Мила озадаченно моргнула.

— Э-э-э… вообще-то нет. Еще не думала об этом.

Шило со значением заглянул ей в глаза.

— Тогда совет: выбери такое место, где ее не будет видно. Магические татуировки — не украшение. Я уже объяснил, если тату действует на бессознательное, то его не должно быть видно, потому что о действии многих из них можно догадаться по рисунку.

Он поднял жилистые руки — узоры, символы, знаки на его коже были словно сплетены друг с другом и казались Цельным рисунком.

— Татуировки у меня на руках — либо такие, о действии которых черта с два догадаешься, либо без разницы, знает кто-то, как они действуют или нет, — все равно будут действовать.

Мила растерянно глянула на Берти, словно спрашивая совета.

— Даже не знаю… Я думала… может быть, на плечо, но…

— Ты носишь одежду без рукавов? — спросил татумаг.

— Конечно. Летом.

Он категорично покачал головой.

— Значит, плечо — не вариант. Тогда уж лучше нанести рисунок под ключицей. Как минимум всякие там бретельки будут ее прикрывать. Ну, как, пойдет?

Пожав плечами, Мила кивнула.

— Хорошо. Пусть будет под ключицей. Слева.

Мила вытянула шею, чтобы посмотреть, как там ее пес, и улыбнулась, обнаружив, что нарезвившийся во время прогулки Шалопай уснул, положив морду на лапы.

— Фронт работ от одежды освободить, — скомандовал Шило, вооружившись всеми необходимыми ему инструментами.

Мила растерянно поерзала в кресле.

— А-а-а… Кофту нужно снять? — Она вдруг почувствовала себя крайне неуютно.

— Не обязательно, — ответил татумаг. — Все, что мне надо, чтобы участок, с которым буду работать, был свободен от одежды. Кофту можешь просто спустить пониже.

Мила потянулась к пуговицам, чтобы спустить кофту с плеч, и нерешительно замерла в таком положении.

— Меня можешь не стесняться, — невозмутимо сообщил Шило. — Мы, татумаги, как знахари. У нас работа такая — татуировку на одежду не нанесешь.

Мила согласно выдохнула, но тут же покосилась на Берти. Тот ухмыльнулся. Шило, заметив ее взгляд, бросил через плечо.

— А он отвернется.

Берти, не переворачивая стул, поднялся и сел на него, как в седло, водрузив обе руки на спинку.

— Отвернуться мне не трудно, — сообщил он и, сделав небольшую паузу, добавил: — Но я не обещаю, что не буду подглядывать.

— Берти! — возмутилась Мила; расстегнув только верхние пуговицы кофты, она пыталась вытащить руки из рукавов, чтобы опустить кофту до груди.

Берти негромко рассмеялся в ответ.

— Шучу.

— Не смешно, — проворчала Мила.

— Странно, — вполне искренне удивился Берти. — Обычно девушки считают меня остроумным.

Мила пристально посмотрела на пепельно-русый затылок Берти и улыбнулась.

— Девушки? — невинным тоном переспросила она. — У тебя есть девушка, Берти?

Несколько секунд он молчал, потом нарочито дружелюбным голосом ответил:

— Давай договоримся, Рудик: я не буду подглядывать, а ты не будешь задавать дурацких вопросов, ладно?

Мила тихо рассмеялась.

— Уговорил!

* * *

Инструмент в руках Шило, чем-то напоминающий очень толстую ручку с иглой на конце, Мила возненавидела почти моментально, потому что, по ее убеждению, это было самое настоящее орудие пыток. Нельзя было сказать, что боль была сильной — когда Воронов сегодня утром трижды резанул Милу заклинанием, было намного больнее, — но она была назойливой, как сотня комаров, раз за разом вонзающих тебе в кожу свои носики, вытаскивающих их и снова вонзающих. Мила подумала, что так же, наверное, должно себя чувствовать дерево, которому случилось повстречаться с дятлом.

— А чем отличается магическая татуировка от обычной? — спросила Мила, заставляя себя отвлечься от назойливых «укусов».

— В том, что красители, которые сейчас проникают тебе под кожу, зачарованы, — ответил Шило. — Готовятся специальные зелья. Не из чего попало, ясное дело. Из соков всяких волшебных растений. Во время готовки используется тьма тьмущая всяких заклинаний. Игла вот, тоже заговорена…

— Берти, а какая у тебя татуировка? — повернула к нему голову Мила.

— А с чего ты взяла, что она у меня есть? — живо отозвался тот.