Мила Рудик и руины Харакса

— Да уж поясню, куда деваться… Норы эти, которые мы миром По-Ту-Сторону кличем, они ведь не сами по себе существуют. Они ведь с Внешним миром связаны — не разделишь, как пальцы, с рукой сросшиеся. Отруби руку целиком — и в пальце жизни не станет. Так и мир По-Ту-Сторону без Внешнего мира никуда. А другие миры, они сами по себе. Где и как они существуют — того не знаю. Архонт Тирексий, может, и рассказал бы тебе, что тут к чему, поведал бы, как он дотянул те миры до нашего, чтобы двери открыть, да нет его — поплатился за содеянное. А мне такое неведомо — не ученый я. Одно только точно могу сказать: те миры, что безумец этот Тирексий чуть было в наш мир не впустил, — чужие они. Совсем чужие. Не понять нам, что они такое.

Какое-то время Мила размышляла над словами Барбариса.

— Хорошо, — наконец сказала она. — Я, кажется, теперь немного лучше понимаю, что такое руины Харакса. Спасибо за рассказ, Барбарис. Правда спасибо за то, что беспокоишься обо мне и пытаешься помочь.

Мила душевно улыбнулась старому гному. Потом задумалась на секунду и, будто разговаривая сама с собой, негромко произнесла:

— Жаль только, что ты не можешь рассказать ничего об этих застрявших в руинах мирах. Это бы здорово помогло, наверное. Кажется… это будет самое сложное.

Барбарис многозначительно хмыкнул, привлекая внимание Милы. Очнувшись от своей задумчивости, Мила подняла на него глаза.

— Ну… — протянул Барбарис, — кое-что я все-таки тебе расскажу.

Он озадаченно насупил брови. На широком бородатом лице неуверенность сменялась озабоченностью.

— Не знаю, правда, будет ли тебе от того хоть сколько-то проку, но… — вздохнул Барбарис. — О мирах этих я все же самую малость слыхал. Точнее, об одном из них.

— Барбарис! Но это же здорово! — воскликнула Мила. — Это может помочь!

Он качнул головой.

— Не уверен. Никто ведь толком не знает, сколько их там — островков чужих миров. Вполне может статься, что тот мирок, о котором пойдет речь, тебе на пути и не встретится. Скорее всего, так оно и будет. Но что знаю, то скажу. Вреда тебе от моего рассказа никакого, но хотя бы знать будешь, насколько чужое оно, то, с чем может свести тебя судьба в руинах этих распроклятых. Фурия их забери…

Барбарис осуждающе покачал головой, стукнув кружкой о стол так, что во все стороны полетели брызги кваса.

— Эх, не моего ума это дело, но зря — ой, зря! — они тащат вас в эти руины. Не Велемира это задумка, не его. Не пошел бы он на такое. Но ничего не попишешь — не один он решения принимает. Триумвират есть Триумвират.

Мила слушала причитания Барбариса, не слишком разделяя его тревогу. В конце концов, в этом и заключался весь смысл Соревнований: то, что подстерегало их во время испытаний, должно быть приравнено к реальной опасности, которая может встретиться им во взрослой жизни. К тому же в глубине души Мила сомневалась, что руины Харакса могут оказаться опаснее, чем улица Ста Личин или улица Безликих прохожих. Во время первых двух испытаний не ей одной уже довелось столкнуться со смертельной опасностью. А если что-то угрожает твоей жизни, то имеет ли значение, где именно это происходит?

— Так что ты собирался рассказать, Барбарис? — напомнила Мила.

Коротышка тяжело вздохнул и принялся рассказывать.

ЕЩЕ ОДНА ИСТОРИЯ,

КОТОРУЮ РАССКАЗАЛ КОРОТЫШКА БАРБАРИС