Мила Рудик и руины Харакса

— Предметы, которые вы видите перед собой, — сообщил профессор, — это подсказки. Разобравшись в значении этих подсказок, вы узнаете, что ждет вас во время второго испытания и где оно состоится.

Ребята с неподдельным интересом изучали лежащие перед ними вещи.

— Артефакт, который нашли победители сегодняшнего испытания, — это плащ.

Профессор поднял его с земли — обычный черный плащ с широким капюшоном.

— Вам предстоит облачиться в такие плащи во время второго испытания.

Ребята посмотрели на профессора с недоумением, но тот не стал ничего объяснять.

— Артефакт, найденный другой парой участников, — маска.

Мила машинально перевела взгляд на серую маску с тонкими тряпичными завязками.

— Артефакт, найденный сегодня последним, — сосуд.

Все, включая и Милу с Гариком, посмотрели на закрытый пробкой сосуд из черного непрозрачного стекла.

Профессор поднял сосуд с земли и ловким движением вынул пробку. Сначала из горлышка сосуда выскользнуло небольшое облачко тумана, вполне безобидное на вид. На лицах шестерых ребят, собравшихся вокруг профессора Безродного, отразилось недоумение. Но уже в следующее мгновение им пришлось резко отпрянуть — из тумана в их сторону бросилось какое-то существо. Его очертания были размытыми, и единственное, что успела разглядеть Мила, это с шипением распахнувшуюся в нескольких сантиметрах от ее лица пасть с частоколом острых зубов. Мгновение — и призрачное существо растворилось в воздухе вместе с туманным облаком.

— Итак, — произнес Гурий Безродный, закрывая черный сосуд пробкой, — второе испытание состоится седьмого декабря, в воскресенье, ровно в полдень. Место испытания вы должны будете угадать сами, пользуясь подсказками, которые вы нашли на улице Ста Личин. Я и судьи будем ждать вас там в условленное время. Если кто-то из вас не угадает, куда нужно прийти, — он проиграет второе испытание.

Глава 9 Тайна зеркала под черным покрывалом

Все эмоции и впечатления после первого испытания быстро улеглись. Милу, незаметно для нее самой, затянули учебные будни. Тяжелее всего ей приходилось на уроках Амальгамы. На четвертом курсе у меченосцев началась практическая алхимия.

Амальгама придиралась к Миле буквально на каждом уроке. Сначала Мила переживала и честно пыталась быть усердной, постигая азы алхимии. Но придирки Амальгамы становились все несноснее, и тогда Мила махнула на эту проблему рукой. В какой-то момент до нее дошло, что, независимо от итоговых годовых оценок, она уже, считай, студентка Старшего Дума как одна из лучших учениц Дума Младшего, избранная Магическим Тетраэдром. А значит, все потуги Амальгамы отравить Миле жизнь — на данный момент не более чем схватка комара с драконом: комар может жужжать вокруг дракона, сколько ему влезет, а дракон этого даже не заметит.

Это сравнение пришло Миле в голову как раз на одном из уроков алхимии и показалось ей настолько забавным, что, не сдержавшись, она даже захихикала. Захихикала негромко, но слух у декана Золотого глаза был отменный. Амальгама медленно подплыла к парте, за которой сидела Мила.

— Госпожа Рудик полагает, что алхимия — веселая наука, — проскрежетала она; ее лицо, напоминающее голый череп, перекосило от ярости.

Демонстративно презрительным взглядом она окинула парту Милы: стеклянная колба в центре источала оранжевые пары и, судя по заметному дрожанию стекла, готова была взорваться в любую минуту. Амальгама ядовито хмыкнула.

— Насколько я помню, я давала вам задание приготовить тинктуру, избавляющую от бородавок, — высокомерно вскинув подбородок, сообщила она и с нарочитой гадливостью покосилась на дрожащую колбу Милы. — Судя по неуместным оранжевым парам, которые извергает ваша колба, полученный состав способен избавить человека скорее от жизни, чем от каких-либо кожных наростов. Это Жезл, госпожа Рудик. И поскольку при вашей очевидной безрукости вы считаете для себя возможным веселиться, то я могу вам пообещать, что этот Жезл станет для вас далеко не последним.

Мила опасливо покосилась на дрожащую колбу, на всякий случай немного отодвинула подальше от парты стул, на котором сидела, после чего подняла глаза на Амальгаму и изобразила на лице беззаботную улыбку.

Амальгама сначала опешила от такой наглости и, закипая, готова была уже разразиться новой гневной тирадой, как вдруг на ее лице медленно проступило другое выражение. Она сузила темные глаза, вперившись ими в Милу, побелела и сделала шаг вперед, словно желая задушить сидящую перед ней нахалку собственными руками. Видимо, в этот самый момент Амальгама поняла: даже если она будет ставить Миле Жезл на каждом уроке, это ничего не изменит — нахалка выкрутится, ведь она уже обеими ногами в Старшем Думе!

Мила видела, с каким трудом Амальгама сдержала свой порыв впиться в нее когтями, и от греха подальше сменила беззаботную улыбку на сдержанную. Да, Жезлы, Артефакты и Посохи ей теперь не страшны, но если нервы Амальгамы не выдержат, то с нее станется отравить Милу каким-нибудь смертельным алхимическим ядом — необратимо.