Мила Рудик и тайна шестого адепта

Стараясь держать в воображении расположение и внешний вид парт, Мила мысленно срослась с каждой и надавила, заставляя их двинуться обратно. Она не отрывала взгляда от лица Лютова, поэтому сразу заметила, как его глаза на миг удивленно расширились. Они тотчас же сузились снова, и звук трения, невыносимо режущий слух, усилился. Мила не видела, но почувствовала, что парты вновь двигаются в их сторону. Едва справляясь с растерянностью, она надавила еще сильнее. Последовавший за этим грохот оповестил ее о том, что она больше не держит силой мысли все парты в классе — задние под давлением Лютова столкнулись с передними, которые она пыталась отодвинуть назад.

Мила чувствовала, как по ее телу струями стекает пот — пытаться держать в воображении все парты сразу и одновременно не просто передвигать их, но и противодействовать напору Лютова, было до того сложно, что только одно упрямство не позволяло ей сдаться.

Черные глаза напротив превратились в две узкие щели, источающие силу воли, не уступающую ее собственной, а возможно, даже превосходящую ее. Мила продолжала давить на парты, отодвигая их назад. Игнорируя силу, которая противостоит ей. Игнорируя звенящее молчание в классе. Игнорируя напряжение, которым был пропитан воздух вокруг… И в этот самый момент Лютов улыбнулся.

Мила вздрогнула. Она видела, что по его вискам стекают капли пота. Видела, что его руки, сжатые в кулаки, дрожат мелкой дрожью. Но как бы ему ни было тяжело, у него хватало сил улыбаться — улыбкой того, кто уверен в своей силе и своем превосходстве. Тогда как Мила, чувствуя, что больше не может продолжать эту схватку, готова была расплакаться от собственного бессилия.

«Я не слабачка, — словно убеждая, сказала она себе и, уже обращаясь мысленно к Лютову, добавила: — Я тебе не уступлю. Даже если ты сильнее — все равно не уступлю, слышишь?»

Смертельной хваткой вцепившись взглядом в черные глаза Лютова, Мила что было сил сосредоточилась. Восемнадцать парт, по шесть на каждом ряду — она едва угадывала их очертания на границе своего предела видимости. Дотянувшись мысленно до всех парт сразу, Мила с яростью толкнула их.

Назад!

Она видела, как дрогнуло от неожиданности лицо Лютова. Слышала, как скрипящий и противный звук трения взвился ввысь и словно разбился о стены и потолок оглушительным грохотом и криком множества голосов. В тот же миг все звуки смешались у Милы в голове, стремительно превращаясь в слабеющее эхо, а фигура Лютова начала двоиться перед глазами, растворяясь в навалившемся откуда-то сумраке, пока не исчезла совсем.

* * *

Мила открыла глаза и уткнулась взглядом в белый потолок. Моргнула, чувствуя, как от легкого движения век в голову ударило ноющей болью. Поморщилась — и повернула голову. В метре от нее, на кушетке, сидел Лютов, принимая из рук полноватой знахарки стакан с каким-то питьем.

— Пей залпом, — повелительным тоном сказала ему госпожа Мамми.

Лютов послушно опрокинул в себя полстакана темно-красной, как гранатовый сок, жидкости и, отвернувшись, тайком скривился.

— Неужто надеялся, что тебе сладкий сироп подадут? — с ехидцей спросила у него госпожа Мамми, забирая стакан.

Лютов ответил знахарке лениво-безразличным взглядом. Госпожа Мамми на это возмущенно фыркнула и произнесла:

— О как! Не проняло его! Ничего, милый, в следующий раз я уж расстараюсь приготовить тебе зелье попротивнее — так, чтоб уж наверняка проняло!

Она вдруг моргнула и, неожиданно повернувшись, посмотрела на Милу.

— Ну вот, наш второй пациент пришел в сознание.

Мила поежилась — тон знахарки не предвещал ничего хорошего.

— Что это ты, милая, творишь? — спросила госпожа Мамми, гневно сверкая глазами. — Как же можно доводить себя до обморока?

Мила приподнялась на локтях — последовало головокружение. Переждав, пока темнота перед глазами рассеется, она приняла сидячее положение, свесив ноги с кушетки.

— На вот, — знахарка протянула ей стакан с таким же питьем, какое только что давала Лютову. — Выпей залпом.

Предупреждение госпожи Мамми Мила по невнимательности пропустила мимо ушей и, вместо того чтобы выпить залпом, сделала глоток. У нее глаза на лоб полезли от отвращения. В отличие от внешнего вида, по вкусу жидкость не имела ничего общего с гранатовым соком. Мила скривилась, едва сдерживая рвотные позывы.

— Сказано же было — залпом! — строго выговорила госпожа Мамми. — И нечего возмущаться! Чем противнее лекарство, тем больше причин не доводить себя до того, чтобы пришлось его пить.

«Я же не возмущалась», — хотела возразить Мила, но решила, что благоразумнее будет промолчать.

— Этот целебный отвар хорошо восстанавливает силы, — сказала знахарка и с недовольством добавила: — Те самые, которыми вы так беспечно разбрасываетесь!

Она с порицанием посмотрела на Милу.

— Излишнее рвение вредно для здоровья! Делай столько, сколько можешь, — большего от тебя никто не потребует.

Мила молча покосилась на Лютова и даже не удивилась, обнаружив, что он уже какое-то время пристально смотрит на нее.

«Наоборот, я должна стараться еще больше», — подумала Мила, мысленно отвечая знахарке.