Милая, 18

Ошеломленные, они поплелись к дверям, с трудом передвигая непослушные ноги.

— И еще, — сказал Шрекер, выходя из-за стола и расправляя плечи, чтобы продемонстрировать свою физическую силу, которая и без того бросалась в глаза. — В нашем гарнизоне тысячи молодых, здоровых солдат, которым нужны развлечения. Дайте нам список женщин, которые обеспечат им необходимые услуги. Для начала штук пятьдесят-шестьдесят. Этим повезет: они попадут в публичный дом для офицеров.

Восемь человек переглянулись между собой в тщетной надежде, что кто-нибудь из них найдет, что ответить.

— Кто тут Зильберберг? — заглянул Шрекер в список с их фамилиями.

Дрожащий Зильберберг выступил вперед.

— Вы же драматург, должны быть знакомы с актрисами.

Хилая грудь Зильберберга сжалась от ужаса. Он глубоко вздохнул и… плюнул на пол. Шрекер подскочил к нему — драматург закрыл глаза в ожидании удара, который пришелся в переносицу. Зильберберг упал, закрыв окровавленное лицо руками. Гольдман тут же опустился на колени рядом с ним.

— Отойдите от него!

— Ну, герр Шрекер, бейте и меня тоже, раз вы такой храбрец! — вызывающе крикнул Гольдман.

Шрекер быстро обернулся и посмотрел на остальных.

— Ты, безрукий, — сказал он, показывая на Вронского, — будешь ответственным за доставку проституток.

— Боюсь, что я не смогу войти в исполнительный комитет на таких условиях, — сказал Вронский.

— Мы еще поговорим об этом, когда придет время, — поспешил вмешаться Кениг, почувствовав, что Шрекер зашел слишком далеко. — Теперь убирайтесь отсюда, все!

У Шрекера чесались руки избить их всех, но он понял, что Кениг хочет удержать его от неверного шага. А неверных шагов ему делать не следует. Белый от ярости, он забегал по комнате после их ухода, изрыгая проклятия и ругань. Наконец он уселся за стол, поклявшись еще показать, кто здесь хозяин. Когда он успокоился, Кениг мягко и рассудительно сказал:

— Герр Шрекер, мы задели их самое чувствительное место.

— Но они осмелились мне возражать!

— Не обращайте внимания, герр комиссар. Не нужно давать им повод объединяться. Мы же выбрали их, чтобы они работали на нас, не так ли?

— Вот им и дали привилегии!

— Верно, — согласился Кениг, — но чтобы они на нас работали, им нужно занимать какое-то положение среди евреев, иметь определенный вес. Если мы заставим их делать что-нибудь, что уронит их престиж в глазах остальных евреев, они просто не смогут на нас работать.

Шрекер задумался. Да, он дал маху. Ведь в его интересах создать эту власть, зачем же ее разрушать? А Кениг хитер. Интеллигенты, они разбираются во всяких тонкостях. Нужно держать Кенига под рукой, чтоб не наделать ошибок.

— Есть и другие способы раздобыть женщин для публичных домов, — продолжал Кениг. — Я предлагаю пока не вмешиваться в дела Еврейского Совета. Тогда остальные подумают, будто они что-то значат.

— Ну, конечно, — сказал Шрекер. — Я просто прощупывал их, хотел посмотреть, хватит ли у них духу выполнять наши приказы.

* * *

Из дневника

Итак, долго ждать не пришлось, чтобы раскусить Рудольфа Шрекера и понять, что он нам готовит.

Оказывается, правительство генерал-губернаторства находится в Кракове. Странно. Мы считали, что оно будет в Варшаве. Заправляет у них там какой-то Ганс Франк. Он издает ежедневную газету на четырех страницах, которая так и называется ”Газета генерал-губернаторства”. На первых трех страницах всякая всячина, а четвертая отведена под ”Проблему евреев”. Мы сейчас в центре внимания.

Александр Брандель

* * *

Приказ.

Всем евреям надлежит незамедлительно зарегистрироваться в Еврейском Совете по ул. Гжибовская, 28 для получения кенкарт и продовольственных талонов. Уклонившиеся от регистрации будут приговорены к смертной казни.

Приказ.

Евреям запрещается селиться в предместье Жолибож. Евреи, проживающие там в настоящее время, обязаны выехать оттуда в течение недели.

Приказ.

Разъясняется: Все дальнейшие приказы относительно евреев распространяются в равной мере и на лиц, у которых один из родителей или дедов был евреем. Евреи, ранее перешедшие в другую веру, считаются евреями.

Приказ.

Евреям запрещается посещать парки и музеи.

Евреям запрещается посещать рестораны в нееврейских районах.

Евреям запрещается пользоваться общественным транспортом.

Еврейские дети должны быть исключены из государственных школ немедленно.

Приказ.

Исповедание еврейской религии запрещается. Все синагоги закрываются. Еврейское религиозное воспитание запрещается.

Приказ.