Милая девочка

Девушка ставит тарелку на деревянный пол и встает рядом со мной. В этот момент из леса выходит женщина. Ей лет пятьдесят, брюнетка с короткой стрижкой, одета в джинсы, фланелевую рубашку и грубые походные ботинки. Она машет нам, будто мы знакомы, и от этого в мою голову закрадывается мысль: ловушка.

– О, слава богу! – восклицает она, ступая на нашу территорию, и останавливается.

Здесь никого не должно быть в это время. У меня возникает чувство, что меня схватили за горло. В руке у женщины бутылка воды, а вид такой, будто она без передышки прошла миль сто.

– Чем мы можем вам помочь? – спрашиваю я, прежде чем успеваю понять, что происходит и что делать.

Первой мыслью было выхватить пистолет и застрелить ее. Потом бросить тело в озеро и бежать. Но у меня больше нет пистолета, не знаю, где девчонка его прячет. Женщину можно связать и потом поискать оружие в доме. Мест для тайника немного: под матрасом, в ванной, в спальне, в какой-то щели между бревнами.

– У меня колесо спустило. Около полумили отсюда, на дороге, – объясняет женщина. – Ваш дом первый, который мне попался. Я столько шла… – Она замолкает и переводит дыхание. – Не возражаете, если я присяду? – Дождавшись кивка девушки, она опускается на ступени и начинает жадно пить из бутылки с видом человека, несколько дней бродившего по пустыне.

Я незаметно сжимаю ладонь девчонки с такой силой, что она тихо вскрикивает. Об ужине мы забываем. О нем напоминает женщина.

– Простите, что помешала, – кивая в сторону тарелок. – Хотела узнать, не поможете ли мне поменять колесо. Или, может, позвоните кому-то. Мой телефон здесь не ловит.

Она переводит взгляд с девушки на меня и вновь начинает извиняться, что прервала наш ужин.

Медленно перевожу взгляд на девушку. Вот и ее шанс. Она может все рассказать женщине, о том, что ее похитили и насильно держат в доме. Затаив дыхание я жду, что ситуация начнет выходить из-под контроля. Жду, что девчонка начнет действовать и они вместе попытаются от меня избавиться. Возможно, эта женщина пришла сюда специально. Она из полиции. Или от Далмара. Или одна из бдительных гражданок, которые смотрят телевизор и всегда вмешиваются не в свое дело.

– У нас нет телефона, – отвечаю я, вспомнив, как выкинул мобильный в мусорный бак в Джейнсвилле и перерезал провод стационарного телефона в доме. Единственное, что я могу сейчас сделать, – пригласить ее в дом, чтобы она увидела, как живут преступники в бегах. – Но я могу вам помочь, – неохотно говорю я.

– Неловко вас просить, – вступает женщина, но девушка ее перебивает.

– Я останусь здесь и помою посуду, – говорит она и наклоняется, чтобы взять тарелки.

Похоже, ничего не будет.

– Лучше пойдем с нами, – предлагаю я, и она начинает одеваться.

Конечно, она понимает, что я не могу ее здесь оставить. Женщина обещает мне помогать и умоляет не заставлять девушку куда-то ехать.

– Уже поздно, – говорит она, – и так холодно.

Нет, я не могу ее оставить. Стоит мне уехать, и она может сбежать. Представляю, как она, тяжело дыша, пробирается сквозь чащу, спеша уйти подальше от дома. Думаю, ей удастся преодолеть целую милю, прежде чем я поменяю колесо и вернусь. К тому времени уже стемнеет, и у меня не будет никаких шансов отыскать ее в лесу.

Женщина продолжает бормотать извинения за принесенные неудобства. Моим единственным желанием становится сжать руками ее горло, сдавить яремную вену, по которой с кровью в мозг поступает кислород. Может, это именно то, что мне следует сделать?

– Я помою посуду, – вступает девчонка, – чтобы потом этим не заниматься. – Она бросает на меня кокетливый взгляд, словно на вечер у нас есть другие, более приятные планы.

– Думаю, тебе лучше пойти с нами, – настойчиво, но спокойно повторяю я и кладу руку ей на плечо, словно не мыслю расставания даже на минуту.

– Романтический отпуск? – спрашивает женщина.

– Что-то в этом роде, – отвечаю я и поворачиваюсь к девчонке: – Ты с нами, – сурово шепчу я ей и добавляю, склонившись к самому уху: – Или тетка не уйдет отсюда живой.

На несколько секунд она замирает, затем приседает и ставит тарелки на место. Мы идем к машине и садимся – я с женщиной впереди, девчонка сзади. Прежде я собираю куски веревки и липкой ленты с сиденья, надеясь, что женщина их не заметила, и бросаю в бардачок.

– Куда? – спрашиваю я ее с улыбкой и захлопываю дверцу.

По дороге женщина сообщает нам, что она из южного Иллинойса, путешествует с подругами на байдарках в приграничных водах. Она показывает нам фотографию: четыре старушки сидят у костра и пьют вино. Мне становится легче – это не ловушка. Снимки тому доказательство. Она спускается по реке на байдарке.

Женщина продолжает рассказ: сообщает – будто мне есть до этого дело, – что решила задержаться на пару дней. Она недавно развелась и не спешит вернуться в пустой дом. «Недавно развелась», – думаю я. Дома ее никто не ждет. Ее не скоро объявят в розыск – пройдет несколько дней, даже недель. Мне хватит этого времени, чтобы уехать. Когда ее тело найдут, я буду уже очень далеко.