Милая грешница

– Ты меня удивляешь. Объясни мне, почему я должен это сделать, если не считать, что тебе она кажется слишком старой, слишком бездетной и слишком доступной. – Он отхлебнул бренди. – А ты не подумала, что она еще и слишком красива, слишком обаятельна и очень, очень умна?

– Об этом я тоже подумала. – Она подошла к графину, налила себе бренди и отхлебнула большой глоток. Она умела выпить не хуже большинства мужчин из числа ее знакомых. – Из-за всего этого ты тем более должен прекратить видеться с ней.

Он удивленно приподнял бровь:

– Если ты действительно хочешь, чтобы я выслушал твое мнение по этому вопросу, то попытайся по крайней мере, чтобы в твоих словах был смысл.

– В моих словах есть смысл, – возразила она. – Леди Честер действительно обаятельна, хороша собой и умна. Но эта женщина не подходит для тебя.

– Ты права, как всегда. Зачем, черт возьми, мне нужна очаровательная, красивая и умная женщина?

Она прищурила глаза.

– Терпеть не могу, когда ты ведешь себя так, как будто не понимаешь, о чем я говорю.

– Это единственное оружие, имеющееся в моем распоряжении, – сказал он, тяжело вздохнув. – Дорогая тетя, я ценю твою заботу. Я знаю, что, по-твоему, я должен активно заняться поисками жены, хотя при одной мысли об этом в моем представлении возникают картины охоты на диких зверей в дебрях Африки. Откровенно говоря, я не вижу особых причин торопиться…

– Если, конечно, ты не умрешь скоропостижно и твои кузены не получат все, что по праву должно принадлежать твоим сыновьям.

– Уверяю тебя, я сделаю все, что в моих силах, чтобы избежать скоропостижной кончины и сохранить наследство этих, пока еще не существующих сыновей.

– Ты снял с моей души огромную тяжесть, – сказала она и допила свое бренди.

– А как же иначе? – Он взял из ее руки пустой бокал, наполнил его вновь и передал ей. – Даю тебе слово, что не умру, пока не обеспечу продолжение нашего рода. – Она насмешливо фыркнула. – Однако до тех пор я намерен встречаться с тем, с кем пожелаю, особенно с леди Честер.

Она покачала головой:

– Ты совершаешь ужасную ошибку, Гидеон.

– Вовсе нет, тетя Луиза. Я нахожу ее… – «Волнующей. Ранимой. Завораживающей», – подумал он и сказал: – Весьма бодрящей.

Она бросила на него проницательный взгляд:

– Ты в нее влюбляешься?

Он рассмеялся:

– Чего нет, того нет. Я ни в малейшей степени не заинтересован в любви, она тоже. Если уж чем мы и ослеплены, – он бросил на тетушку озорной взгляд, – так это похотью.

– Нечего так смотреть на меня. Как будто ждешь, что я упаду в обморок от одного упоминания слова «похоть». Если тебе кажется, что удалось шокировать меня, то ты глубоко ошибаешься. Я не такая уж неженка. К тому же с похотью я и сама немного знакома.

– Я предпочитаю не знать подробностей. Однако, – он задумчиво посмотрел на нее, – если уж ты знакома с похотью, то кому, как не тебе, распознать ее.

– Я ее вижу, но вижу также кое-что еще. – Она дол го смотрела на него пытливым взглядом. – Пойми, Гидеон, мне леди Честер очень нравится. Я согласна со всем, что ты о ней сказал. Она умна, мила и красива. Если бы ставки не были так высоки, я смирилась бы с твоими чувствами к ней…

– У меня нет никаких чувств, – торопливо сказал он.

– Возможно, я бы даже поощряла тебя. А сейчас я уверена, что все это плохо кончится.

– Вздор!

– Мне не хотелось бы, чтобы твое сердце снова было разбито, – тихо сказала она.

– Мне тоже. Но сейчас мое сердце ни при чем.

– Ты слишком много протестуешь, мой мальчик, – вздохнула тетя. – У тебя вид человека, который вот-вот бросится с очень высокого обрыва, не думая о том, что внизу его ждут скалы.

– Это весьма поэтичное сравнение, но должен повторить, что я не собираюсь бросаться с обрыва. Я не влюбляюсь, и сердцу моему ничто не угрожает. Леди Честер и я провели еще очень мало времени вместе, но пойми, дорогая тетушка, что я намерен исправить такое положение. Как я уже сказал, я ценю твою заботу, хотя ты заблуждаешься. Ты должна понимать, что я не тот человек, каким был девять лет назад. Я стал старше и мудрее. И что бы ни случилось, мое сердце не будет разбито. Я не допущу этого.

– Ты самонадеянный человек, Гидеон Пирсолл. Какими до тебя были твой отец и наш отец до твоего отца. – Она покачала головой: – Самонадеянность погубит тебя, так же как когда-то погубила их.

Гидеон рассмеялся:

– Мой дед скончался в собственной постели в весьма преклонном возрасте, а мой отец умер от инфлюэнцы. Ни то ни другое нельзя отнести на счет самонадеянности.

– Это всего лишь вопрос времени, – заявила она.

– Мне казалось, что ты считала, будто меня доведет до погибели женщина, – сказал он.

– Это одно и то же, Гидеон, одно и то же.

Спорить с леди Рэдбери было бесполезно. Она признавала вескими только собственные аргументы. Давно пора было закончить разговор, по крайней мере на сегодня.

– Что-то я устал, тетя, – сказал Гидеон и, допив бренди, поставил бокал на стол. – Нам обоим давно пора быть в постелях.

– По-моему, ты уже…

– Что такое? – В его голосе прозвучала угрожающая нотка.