Милая лгунья (СИ)

— Иначе познаешь все прелести пыточной здешнего графа, — склонившись ко мне, прошептал он.

— Он умер, — я прищурилась. Марка было видно слишком плохо и это все мне уже не нравилось.

— Но я же здесь, — улыбнувшись своим словам, парень схватил меня за предплечье и потащил в глубь замка. Миновав несколько коридоров, он открыл одну из дверей и толкнул меня внутрь.

Тело покрылось мурашками от звука запирающейся двери. Марк закрыл ее на засов, отделяя меня от мира, где царили краски и тепло. Тут же все было тусклым, страшным и пугающим. Парень развернулся ко мне; его лицо окутанное мраком не вещало ничего хорошего, впрочем, как и помещение в котором он меня закрыл. Это была не пыточная графа. Комната походила на чьи-то покои. Были в ней стол, который стоял посредине комнаты, несколько стульев-кресел и шкаф. Кровать отсутствовала, но место у дальней стены, которое пустовало, наводило на мысль, что ранее она там была.

— Мне не нравится здесь, — я шагнула к Марку, который сразу преградил путь к двери.

— А мне не нравится то, как ты ведешь себя, котеночек, — сцепив зубы, процедил он. Настрой Марка не нравился мне, внутренности скручивало тугим узлом. То ли атмосфера тут была такой, то ли парень, который невесть что надумал себе выглядел слишком устрашающе. — Можешь быть шлюхой. Но только для меня, — сегодня все решили меня оскорбить, не так ли? Марк говорил серьезно, так, словно это было чем-то обыденным, безобидным и простым.

— Не смей так говорить со мной, — прошипела я, толкая парня в грудь, но тот даже не пошевелился. Злость от того, как он вел себя, словно я его собственность, от того, что Яна меня обидела, накрывала с головой. Терпеть больше не было сил. Более не владея собой, я набросилась на парня с кулаками, ударяя его в грудь, обвиняя его в связи с подругой.

Какое-то время он стоял неподвижно, принимая мою агрессию, боль, крики. Я все била его, надеясь, что он скажет хоть что-то, но парень молчал. Вмиг его ладони оказались на моих запястьях, больно сжав их, Марк встряхнул меня несколько раз, словно игрушечное создание. Я замолчала, теперь внимательно смотрела в его глаза. Кажется, моя истерика не на шутку его разозлила.

— Одно из твоих средств привлечения внимания? — Марк прищурился, чуть склонился ко мне, наблюдая за реакцией. Замешательство — все, что вызвали его слова. Я никогда не старалась привлечь к себе внимание, тем более таким образом.

— Мне не нравится это, Алена, — назвав меня по имени, парень дернул мое безвольное тело на себя так, что я оказалась зажата в его объятиях. Марк ступил вперед, тем самым заставив шагать меня назад. Он все шел со мной в обнимку, оттесняя нас к стене. — Не нравится то, что около тебя вертится этот… — отвращение красочно читалось на его лице. Он даже по-имени не назвал Стаса, лишь скривил губы. — Не нравится то, что ты заставляешь меня нервничать, переживать. Хотеть тебя, котеночек, — длинные пальцы осторожно коснулись моей щеки, его губы почти невесомо прикоснулись к моим, когда я оказалась прижатой к холодной каменной стене.

— Мне тоже много чего не нравится, — выплюнула в лицо парню я. Марк поморщился и в удивлении приподнял брови.

Не понимаешь о чем я? И как давно эта шлюха сосала твой член, как давно ты трахал ее? Конечно, именно это вопросить хотела я, но вовремя прикусила язык. Принижать себя не стану.

— У меня нет ни времени, ни желания видеть эту сцену, малышка, — быстрым движением Марк развернул меня спиной к себе, сжал запястья, с силой дернул вверх. Железо жалобно звякнуло и холод коснулся нежной кожи на руках. Приподняв голову, я с ужасом уставилась на собственные руки. Он приковал меня. Заковал в какие-то кандалы, что высели на стене. Они были слишком далеко, чтобы я их заметила, но Марк все же успел рассмотреть.

— Что ты…

— Пришло время проучить тебя, котенок, — его голос стал тихим, но грубым.

— Отпусти меня, урод ты извращенный! — прокричала я, вертя головой и стараясь развернуться, но тщетно. Я могла видеть Марка лишь немного, а развернуться к нему и вовсе не могла. — Я буду кричать!

Его хохот разошелся по комнате, эхо отбился от стен, а парень сомкнул ладони на моей талии. Одна его рука продолжала удерживать меня, вторая коснулась спины. Марк надавил на поясницу, принуждая прогнуться ему на встречу. Ягодицы уперлись в уже твердый член. Мои зрачки расширились, а во рту пересохло. Кажется, я хотела что-то сказать, но не смогла. Парень двинул бедрами вперед, потерся о мой зад членом и тихо зарычал. Приподняв платье, он быстро стянул трусы с меня и не успела я опомниться, как ягодицу обожгло от боли. Он меня ударил, после потер краснеющую кожу. Так осторожно, ласково, что меж ног сладко заныло и я прикрыла глаза, выпячивая задницу и желая снова ощутить это приятное жжение.

— Ластишься, словно котенок, моя девочка, — его губы коснулись моего уха. Пальцы сжались в кулаки и здравый смысл снова возобладал надо мной. По крайней мере, мне так казалось. Желание испытать наслаждение, почувствовать его в себе, смешивалось со злостью от воспоминаний от того, что Марк был с Яной.