Милая маленькая ложь (ЛП)

Я регулярно проверяю свою младшую сестру с тех пор, как на нее напали, когда она садилась в машину. Хотя она не пострадала физически, я никогда не видел ее такой взволнованной. Я все еще слышу затаившуюся тревогу в ее голосе, легкую дрожь, когда она говорит что-то о своих эмоциях. Это сильно на нее повлияло. По правде говоря, это сказалось и на мне, потому что мы не смогли опознать и найти ублюдков, которые напали на нее.

Я был на грани всю неделю, едва мог заставить себя посещать занятия, когда кто-то напал на мою сестру, и они все еще там. Они могли бы попробовать снова. У нашей семьи так много врагов, так много потенциальных подозреваемых, что я не знаю, куда направить свой взгляд, кого наказать, раздавить, уничтожить безвозвратно. Я заперт в постоянном состоянии беспомощности, и это меня бесит.

Единственное, что, кажется, облегчает мое беспокойное недовольство, — это Аня. Я проводил с ней каждый день с этих выходных, звонил ей каждый вечер, потратив столько часов, сколько мог, на сопротивление желанию. Не подобает человеку моего положения нуждаться в ком-то вроде нее. Домашние питомцы должны быть красивыми игрушками, которые можно выставлять напоказ и брать с собой на мероприятия, которые доказывают мое богатство и власть, над киской, которую можно трахать, пока это меня забавляет. Но на этой неделе ее присутствие стало чем-то более терапевтическим, наш секс был единственным выходом, который я мог найти для своего напряжения, которое, кажется, давало мне хоть какую-то передышку. Вместо того, чтобы возить ее в клуб или на шикарные ужины, я просил своего водителя привозить ее в мой пентхаус поздно вечером каждый день, где мы трахались. Когда я не мог заставить себя отправить ее домой сразу же, мы разговаривали.

Я никогда не хотел слушать никого, кроме Сильвии, тем более благотворительного человека из гетто, которого я решил трахнуть. Каким-то образом часы, которые я провел с Аней на этой неделе, только усилили мой интерес к ней. В то время как обычно я бы трахнул своего питомца и ушел бы через несколько свиданий, устав от обычного ванильного бреда, и болтовни о том, как они всегда мечтают жить как супермодели, тем временем я никогда не знаю, чего ожидать от Ани. Она не говорит мне то, что, по ее мнению, я хочу услышать. Она говорит то, что у нее на уме, и черт возьми, если я не нахожу это столь же сексуальным, сколь и бесящим иногда.

Мой член дергается в джинсах, когда я просто думаю об Ане, пока иду по усеянному деревьями кампусу колледжа Роузхилл. Словно привлеченный ее присутствием, мой взгляд перемещается на танцевальную площадку впереди слева от меня. Прошло некоторое время с тех пор, как я видел, как танцует Аня. По правде говоря, я не смотрел на нее с того дня, как она согласилась стать моей. Возможно, я позволил осознанию того, что она сделает все, что я скажу, когда бы я это ни сказал, закружиться в моей голове. Мне нравится знать, что она в моем распоряжении.

Но сегодня я хочу увидеть ее танец. Меняя курс, я направляюсь к башне из серого камня и поднимаюсь по ступенькам. Если мне нужно было угадать, она сейчас не на занятиях, репетирует на своей сессии после занятий. Судя по звуку, она неустанно работает над своим танцем для зимнего шоу, и предвкушение оживает в моей груди, когда я думаю о том, как увижу ее прогресс.

Поднимаясь на второй этаж и в уже знакомую студию, где преподает ее профессор, я открываю дверь и останавливаюсь. Похоже, что большинство студентов заканчивают день, некоторые все еще на танцевальных ковриках, но большинство собирают свои сумки, прощаясь со своими друзьями. Профессора танцев Ани нигде не видно, его строгий, деловой тон заметно отсутствует.

Еще более неожиданным является то, что я не вижу Аню нигде в комнате. Она уже ушла домой? Это не похоже на нее. Еще вчера она упоминала, что ей нужно будет репетировать допоздна в течение следующих нескольких недель, так как она отстала.

Мой взгляд падает на подругу Ани, танцовщицу, высокую темноволосую девушку со стрижкой пикси, на которую я налетел в «Инкогнито», когда узнал, что Аня была в клубе с ней и Ильей Поповым. Уитни, я думаю, Аня ее так называла. Пронзительный взгляд Уитни встречается с моим, когда она надевает уличные туфли, и ее глаза осуждающе сужаются. Не знаю, злится ли она на меня за то, что я ворвался посреди их сцены, или за то, что я вытащил Аню из комнаты, чтобы наказать ее. И мне все равно.

— Ты ищешь Аню? — Спрашивает она тоном, граничащим с обвинением.

Она задиристая. Я понимаю, почему она нравится Илье, и почему они с Аней ладят.

— Да. Где она?

— Профессор Мориари не смог сегодня задержаться, поэтому мы все разбились на небольшие группы, чтобы было больше места. Думаю, она в студии дальше по коридору. — Уитни тычет большим пальцем себе за плечо, вставая и закидывая сумку на плечо.

— Спасибо, — говорю я, поворачиваясь, чтобы уйти.

— Эй, — говорит она холодным и властным тоном.

Удивленный ее наглостью, я снова поворачиваюсь к ней и вижу гнев в выражении ее лица.

— Аня хороший человек. — Говорит она. — Не делай ей больно.