Милая маленькая ложь (ЛП)

Я напеваю от удовольствия, всасывая ее клитор в рот и провожу языком по крошечному пучку нервов. Бёдра Ани дергаются, а её пальцы запутываются в моих волосах, когда она хватает их. Я чувствую, как её клитор пульсирует каждый раз, когда я усиливаю всасывание.

Желая попробовать сперму Ани, прежде чем трахнуть её, я просовываю два пальца в её мокрую киску и начинаю ласкать её, не отрывая губ от её клитора. Аня хнычет, её пальцы спазмируются в моих волосах, заставляя мой член пульсировать на молнии моих джинсов.

Сгибая пальцы, чтобы надавить на её точку G перед каждым выходом, я подстрекаю её. Я могу сказать, что она близко, поскольку её стенки сжимаются вокруг меня, ограничивая мои движения. Я трахаю её пальцами сильнее в ответ, с силой толкаясь вперёд в это скрытое место, которое, я знаю, заставит её кончить.

Спина Ани выгибается на ковриках, и ее губы раскрываются в безмолвном крике экстаза, когда ее киска сжимается вокруг моих пальцев и начинает пульсировать. Ее клитор дергается под моим языком, когда она испытывает сильный оргазм, и я чувствую, как свежая сперма скользит по моим пальцам.

Вытащив их, я заменяю пальцы языком, поглаживая им внутри ее тугой киски, пока я слизываю ее соки. Аня вздрагивает, когда она падает обратно на коврики, и когда я поднимаюсь, чтобы посмотреть на нее, ее глаза остекленели от похоти. Ее грудь вздымается, маня меня, когда ее ноги обмякают, разводя колени еще больше.

Расстегнув штаны, я быстро спускаю их вниз, позволяя своей эрекции вырваться наружу, и я падаю между ее бедер. Аня такая мокрая, что я легко скольжу в нее, и она задыхается от внезапного проникновения. Затем ее голова поднимается с коврика, пока ее губы не встречаются с моими. Мысль о том, что она пробует на вкус свое возбуждение на моем языке, возбуждает меня, и я толкаюсь сильнее, пока мои яйца пульсируют.

Стон удовольствия Ани пронзает мой позвоночник, заставляя меня дрожать от предвкушения, и я знаю, что долго не продержусь такими темпами.

— Ты такая охуительная. — Стискиваю я сквозь зубы.

— Нико! — Стонет она, когда ее стенки сжимаются вокруг моего члена.

Господи Боже. Звук моего имени на ее губах — словно молния, пронзающая мою грудь. Ее пальцы вдавливаются в плоть моей спины, когда я сжимаю ее под собой, чувствуя, как каждый дюйм ее мягкой кожи скользит по моей, когда я двигаюсь на ней сверху, покачиваясь глубоко в ее влажных глубинах.

— Кончи для меня, красавица моя, — хрипло говорю я, чувствуя, как мой собственный оргазм нарастает у основания позвоночника.

Аня вскрикивает, зарываясь лицом мне в плечо, чтобы заглушить звук, и когда ее стенки сжимаются вокруг моей твердой длины, я глубоко вхожу в нее, наполняя ее своим семенем. Содрогаясь вместе, мы задыхаемся, падая на черные маты.

30

АНЯ

Что-то изменилось. За последнюю неделю Николо вообще отказался от своих изнурительных наказаний, выбрав вместо этого секс по вечерам, который каким-то образом приводил к разговорам, в которых он проявлял искренний интерес ко мне. Он тоже потихоньку открывается, рассказывая мне безобидные подробности своей жизни, которые каким-то образом дали мне возможность заглянуть глубоко в его душу, хотя они никогда не касались его семейного бизнеса или его обязанностей в нем.

Я думаю, страх потерять сестру потряс Николо больше, чем он готов признать, и по какой-то причине это заставило его звонить мне гораздо чаще, чем раньше. И в то же время, как будто вся его мотивация быть со мной изменилась. Как будто он не хочет мучить или наказывать меня, а скорее ищет какую-то форму облегчения от моего присутствия. И хотя он все еще трахает меня каждый раз, когда мы вместе, это, кажется, некая форма отдушины, а не игра, в которой он может меня мучить.

Я все еще в противоречии со всей этой сделкой: — продажей своего тела ради безопасности моих близких. И все же, с этой новой, более уязвимой стороной Николо, я все больше и больше тянусь к нему. Без причины и вопреки моему здравому смыслу я обнаружила, что поддаюсь своему влечению.

Воспоминание о том, как Николо приказал мне танцевать для него, вызывает дрожь по моему позвоночнику, особенно из-за того, как его глаза следили за мной со страстью, горящей в них. Я не могла сдержать свой гнев на него за то, что он обращался с Робби как с дерьмом, как только я начала танцевать. В той студии, когда я танцевала для Николо, я чувствовала, как между нами потрескивает связь. Я хотела танцевать для него, чтобы понять его внезапную навязчивую потребность в том, чтобы я встречалась с ним, которая началась на осенней выставке. И когда наши глаза встретились, когда я использовала Николо в качестве своего места, чтобы приземлиться на землю пока я вращалась, это потрясло меня до глубины души.