Милая Роуз Голд

Я сейчас расплачусь? Или закричу? Меня будто вывернули наизнанку. Я ущипнула себя в том месте, где указательный палец соединялся с большим.

– Я не знаю. – Билли помялся. – Меня просто мучает чувство вины.

Я уставилась на него. Так и знала, что сегодня будет плохой день. Утром я нашла калькулятор прямо на дороге.

– Я хотел узнать, все ли с тобой в порядке, – добавил он, окидывая меня взглядом с головы до ног, как будто на моей форменной рубашке можно было найти следы всего, что я пережила. Его взгляд задержался на зубах, и я поняла, что стою, разинув рот.

– Все ли со мной в порядке? – повторила я.

Мысли кружились, как карусель, на которую меня никогда не пускали, – мама боялась, что на ней меня стошнит. То же самое мне говорили про горки, качели и вообще про все детские развлечения, которые казались хоть сколько-нибудь интересными. Я сморгнула слезы. Руки дрожали.

– Ты бросил меня на двадцать лет, а теперь притащился обратно, чтобы выяснить, все ли у меня в порядке?!

Билли поморщился, но я уже разошлась не на шутку. Почему это все время происходит? Сначала я узнала о предательстве матери, потом – Алекс, и вот теперь объявился этот человек – судя по всему, мой отец. Да еще и Фил достал своими уклончивыми ответами. Неужели я никогда не усвою урок? Неужели я так и буду позволять всем втаптывать меня в грязь?

– Ты бросил нас! – прокричала я. – Всю свою жизнь я мечтала, чтобы у меня был отец, как у всех нормальных детей. Ты бросил нас на произвол судьбы. Мама вечно боялась остаться без денег. Разумеется, со мной не все в порядке. Всего этого кошмара в моей жизни не было бы, если бы ты остался с нами!

У меня в горле жгло, как бывает, когда очень стараешься не заплакать. Но я слишком много всего наговорила, и слезы было уже не остановить. Я села на бордюр и закрыла лицо руками. Моя рубашка пахла мамиными духами – аромат Vanilla Bean из Bath Shop. Сегодня утром я разбрызгала их по всей квартире, чтобы можно было представить, что мама со мной.

Билли молча сел на корточки рядом со мной. Через несколько минут мои плечи перестали вздрагивать. Я представила свое лицо, все в подтеках туши. Наверняка я выглядела ужасно. Мне не хотелось, чтобы он смотрел на меня.

– Мне так жаль, что тебе пришлось пройти через все это, – дрожащим голосом сказал Билли. – Это я во всем виноват. – Похоже, он говорил искренне.

Я подняла голову и всмотрелась в его лицо. У Билли были такие же карие глаза и маленький нос – как у меня. Нас обоих природа наградила тусклыми русыми волосами. Его нога постукивала по тротуару, прямо как у меня, когда я нервничала.

– Ты правда мой папа? – спросила я.

Билли кивнул. Помедлив, он приобнял меня за плечи. От него исходил древесный аромат крема после бритья и запах еды из «Макдоналдса».

– Когда я прочитал статью, я не знал, что мне делать. Я подумал, что, возможно, мне лучше тебя не трогать, не вываливать на тебя еще и это, тебе и так досталось. Но потом я решил, что ты, возможно, захочешь познакомиться со своим отцом или, по крайней мере, узнать, что я жив. Мне все время снились кошмары. Так что я приехал сюда из Индианы, где сейчас живу. Прости, если я принял неверное решение. – Билли убрал руку с моего плеча и прикусил губу. Я делала точно так же, когда волновалась. Между нами было слишком много сходств.

– У меня так много вопросов, – призналась я. Будем ли мы вместе отмечать День благодарения? Попытается ли он провести со мной воспитательную беседу «о пестиках и тычинках»? Будет ли он настаивать на том, чтобы я болела за его любимую команду?

Кто-то постучал по окну «Мира гаджетов» изнутри. Скотт стоял в вестибюле и грозно смотрел на меня, уперев руки в бока. Билли помог мне подняться.

– Во сколько ты заканчиваешь работать?

– Меня отпускают в пять, – ответила я, вспоминая о руке Билли у меня на плече и уже мечтая о том, чтобы это повторилось.

– Может, поужинаем? Например, в кафе «У Тины». В пять. Я отвечу на любые вопросы, – пообещал он. – Я хочу хотя бы попытаться загладить свою вину перед тобой.

Я вспомнила, сколько лет рождественским утром мечтала о том, чтобы над камином висел третий носок.

– Хорошо, «У Тины» подходит, – сказал мой голос.

Билли улыбнулся:

– Ладно, Роуз, увидимся вечером.

Я подняла руку и помахала на прощание, провожая его взглядом. Билли прошел через парковку и сел в красную «камри». Никто не называл меня Роуз, когда мама могла услышать. Она поправляла всех, кто пытался сократить мое имя.