Милая Роуз Голд

Автобус остановился. Двери открылись. Передо мной, потягиваясь и зевая, выходили несколько пассажиров. Я мысленно подгоняла их. Наконец, преодолев три ступеньки, я последней шагнула на тротуар. Некоторые пассажиры сразу подошли к машинам на парковке. Все эти люди заглядывали в открытые окна, чтобы обнять и поцеловать скрытых от меня близких. Я окинула взглядом парковку. Серого берета нигде не было. Что, если Фил меня кинул?

Я стояла, скрестив руки на груди и постукивая носком ботинка по тротуару. «Никто не обращает на тебя внимания, – сказала я себе. – А если кто-то и заметит тебя, он просто подумает, что тот, кто должен тебя встретить, опаздывает». Я решила, что подожду пятнадцать минут. Если Фил не придет, то все с ним понятно. Тут я вдруг поняла, что в таком случае мне снова придется садиться в автобус. Эта мысль заставила меня вздрогнуть.

Вдруг кто-то постучал по моему левому плечу:

– Роуз Голд?

Я резко обернулась и увидела мужчину, который стоял у меня за спиной, держа напряженные руки по швам. В одной руке он держал две помятые ромашки. Из-под серого берета торчал рыжеватый хвостик. У мужчины был пивной животик, усы с проседью и очки, и на вид ему было лет шестьдесят, не меньше. Не может быть, это не Фил.

Мужчина протянул мне руку.

– Я Фил, – сказал он.

– Роуз Голд, – ответила я сдавленно и пожала ему руку.

Этот тип мне в дедушки годился, а я столько раз признавалась ему в любви во время наших ночных переписок. Кажется, меня сейчас вырвет прямо на его биркенштоки.

– Есть хочешь? Я подумал, мы можем перекусить в «Хрустящей корочке». Отличное кафе недалеко отсюда.

Фил почесал локоть, и от него отвалился кусочек сухой кожи. Я начала понимать, что поступила глупо и совершила огромную ошибку.

Фил зашагал к своему черному пикапу. Я медленно потащилась следом. Мне не хотелось садиться в машину к этому мужику. Недавно я начала смотреть фильмы ужасов, и теперь мне все время казалось, что персонажи сами нарываются на неприятности – вовремя не звонят в полицию, прячутся там, где их легко найти, садятся в машины к незнакомцам, – пока я с дивана кричу им, что они идиоты. Я решила, что одного идиотского поступка на сегодня достаточно.

– А далеко до кафе? – спросила я.

– Ехать две минуты. Даже меньше, – сказал Фил, прочистив горло.

– Тогда, может, пройдемся пешком? – предложила я. – Я просидела, наверное, целые сутки.

Фил искоса посмотрел на меня.

– Как скажешь, – ответил он и остановился, так что я тоже замерла. – Ты же не думаешь, что я какой-нибудь маньяк?

Я осторожно улыбнулась:

– Вовсе нет. Просто хочу подышать воздухом.

До ресторана мы шли молча. Фил предложил помочь мне с чемоданом, но я отказалась, хотя внутри не было ничего ценного. Если бы пришлось бросить его в чрезвычайной ситуации, то я бы переживать не стала.

В «Хрустящей корочке» равнодушная официантка усадила нас за давно не мытый столик и дала нам меню. Фил снял берет, и я поморщилась, увидев залысины. Он что-то мурлыкал себе под нос, изучая меню, а я тем временем планировала побег.

Я посижу с Филом в ресторане, а потом наплету что-нибудь про тетушку, которая должна меня встретить. Нет, пожалуй, про тетушку лучше сказать прямо сейчас, чтобы Фил знал, что мое исчезновение заметят. Но я ведь столько раз говорила, что у меня не осталось родственников, кроме мамы… Допустим, я только недавно узнала, что моя тетя жива. Стоп, я же рассказывала Филу про то, что нашла отца. Я могу сказать, что мой папа приехал по делам в Денвер и заберет меня после этой встречи. Может, нужно действительно написать отцу и сказать ему, что я в опасности. Он говорил, что ему нужен перерыв, но вряд ли это относилось к чрезвычайным ситуациям. Возможно, именно это и поможет нам с ним снова сблизиться. Он почувствует себя виноватым и забудет все, что сказал. Может, из него получится тот самый отец с дробовиком, который сидит на крыльце и ждет дочь, которая должна вернуться домой со своим шестидесятилетним бойфрендом. Я попыталась представить папу с дробовиком, но у меня не вышло.

– Ну что? – спросил Фил, глядя на меня. У него-то, наверное, полно дробовиков.

Я вздрогнула:

– Что, прости?

– Я возьму омлет по-денверски. А ты что-нибудь выбрала?

Я вдруг поняла, что даже волнение не смогло заглушить зверский голод, терзавший меня. Я уже два дня толком не ела. Я заглянула в меню и назвала первое, что попалось на глаза.

– Черничные оладьи.

– Отличный выбор. – Фил усмехнулся и наклонился поближе. – Знаешь, не обязательно сидеть с таким испуганным видом. Я же не какой-нибудь чокнутый маньяк с топором.

Я выдавила смешок.

– А разве чокнутый маньяк с топором не сказал бы то же самое? – Я вдруг напомнила себе свою мать.

– Но ты же сама предложила встретиться, – напомнил мне Фил.

– Ты просто… – Я осеклась.

– Слишком старый? – угадал Фил.

– Ты говорил, что бросил школу в старших классах.

– Бросил. Правда, это было очень давно. – Он усмехнулся.

– Ты говорил, что живешь в доме дяди и тети.

– Так и есть. Они уже давно мне его продали.

Я нахмурилась:

– Ты не такой, каким я тебя представляла.

Он окинул меня взглядом: