Милая, (с)нежная, желанная

- Мне помощник нужен, - пояснила она. – Не только крем взбивать.

- Хм… А что делать?

- Чистить овощи, подавать, мешать…

- Согласен.

Заняться все равно нечем. Севира пока лучше не беспокоить, а расспросить Фанни полезно. Я могу спокойно говорить о том, что выводит Севира из состояния равновесия.

- Что готовим? – спросил я, когда мы остались одни.

- Мясо под шубой из овощей, - ответила Фанни. – Картофельную запеканку с кисло-сладким соусом. И ягодный мусс в песочных корзиночках.

- Звучит вкусно. – Я принялся чистить овощи. – Весь внимание. Рассказывай.

- Мама очень любила отца. – Фанни разрезала мясо на кусочки и отбивала их молоточком. – Когда его приговорили к казни, она заявила, что если виновен он, то виновна и она. Их казнили вместе.

Неожиданно. Значит, это все же не происки Армини.

- Прости, что заставил вспомнить.

Она бросила на меня быстрый взгляд, но тут же отвернулась.

- Поищи вино. Должно быть, в каком-нибудь кувшине.

- Вино? – удивился я.

- Для маринада. Спрашивай, если интересно.

Последняя фраза – определенно не о тонкостях готовки. Что ж, я воспользуюсь разрешением.

- Почему Армини не выступил в защиту друга?

- Он выступил. – Фанни насыпала в ступку орехи и вручила мне ее вместе с пестиком. – Его предупредили, что защитников предателей не пощадят. И отец попросил его не рисковать. Из-за меня.

Логично. Если больше некому было позаботиться о малышке…

- Ты знаешь, что конкретно сказал твой отец о предателе? Кроме имени.

- Ничего конкретного лорд Армини не говорил. Он не верил, что справедливость восторжествует, и не хотел подвергать меня опасности. Но я поняла, что предатель из ближайшего окружения. Отец Севира доверял ему так же, как моему отцу. Если бы знать, кто в то время был рядом с ними…

Между прочим, это не так уж и трудно узнать. Крошке Фанни такая информация недоступна, а мне проще. Но это ничего не даст. Чтобы подозревать кого-то, нужны доказательства. Или хотя бы мотив. Кстати… Был ли он у Вейри? Надо узнать.

Идея разобраться в давних событиях казалась мне все привлекательнее.

- А как вы с Севиром познакомились? – поинтересовалась Фанни, ловко нарезая овощи.

- Любопытно?

- Очень.

Что ж, действительно пора сменить тему.

- В военно-дипломатической академии. Севир поступил туда под чужим именем, когда вернулся из запретного леса.

- Он вырос в запретном лесу у ведьмы? Это не слухи?

- Э, нет. Об этом он сам расскажет, если захочет.

- Хорошо, - легко согласилась Фанни. – Тогда расскажи про академию.

- Севир учился на старшем курсе, когда я поступил в академию. Он стал моим наставником, курсанты опекают младших. После – напарником. Мы подружились, и с тех пор не расстаемся.

Фанни легко двигалась между столом и плитой, успевая одновременно помешивать, переворачивать, нарезать и давать мне поручения. Она будет хорошей женой. Но все же кому… мне или Севиру?

- Можно спросить о личном, Лука?

- Попробуй.

- Как ты понял, что любишь боль?

- Не люблю. С чего ты взяла? – возмутился я.

- Ты же говорил… - растерялась Фанни.

- Мне нравится, когда Севир меня наказывает. – По телу пробежала приятная дрожь, стоило сказать об этом вслух. – Тут другое.

- А в чем разница?

Фанни умеет задавать вопросы. Я себе с трудом в таком признавался, а она просит объяснить! И, главное, зачем?

- Ладно, забудь, - сказала она, так как я молчал. – Это простое любопытство.

- Нет, я попробую ответить. Все началось в той же академии…

29. Воспоминания

Лука

В военно-дипломатическую академию я попал по приказу отца. Он поставил меня перед выбором, вернее, выдвинул ультиматум. Или я берусь за ум и учусь в академии, или он лишает меня не только содержания, но и имени.

Сейчас, по прошествии времени, я его понимаю. В первую очередь, отец спасал меня, а не репутацию семьи. Мот, игрок, бездельник… Это все обо мне. Я развлекался со шлюхами, спускал деньги, пил без меры. Мне казалось, что только так и нужно жить – весело, ярко, шумно.

Отцовское терпение лопнуло после того, как, напившись, я забрался в чужой дом, заключив пари с дружками. Спор я выиграл, но свободу потерял.

Мне хватило мозгов не уходить из дома, хлопнув дверью. Без денег и без поддержки семьи я превратился бы в нищего. Это испугало и слегка отрезвило. Так, что первое время в академии я даже прилежно учился.

Но изменить характер и привычки не так-то просто. Постепенно я забросил учебу, напивался в увольнительных, организовал в академии тотализатор.

До отчисления не дошло лишь благодаря Севиру. Тогда он скрывался под именем Даниэля Смита, воспитанника лорда Брашли, и уже был моим наставником. Мы жили в одной комнате.

Севир долго пытался вразумить меня словами. И отчитывал, и говорил по душам, и помогал с учебой, считая, что у меня плохая память, покрывал мои ночные самоволки. Он действительно относился ко мне, как старший брат, заботясь и подставляя плечо. Но я не ценил то, что он для меня делал. Эгоистичный и самовлюбленный, я вел себя, как хотел.

Как-то утром, проснувшись после очередной пьянки, я обнаружил, что лежу на животе, а руки и ноги намертво привязаны к кровати.