Милая Шарлотта

Дверь тихонько приоткрылась, и вошел лакей.

- Прикажете ли подавать ужин? - почтительно спросил слуга.

Жоржетта и не заметила, что за окнами начало темнеть. Госкар, погруженный в работу, отреагировал не сразу, а потом, подняв голову, повернулся к ней:

- Что скажете, мадам? Вы голодны?

- Пожалуй… - отозвалась она, даже удивленная немного, что ей позволили хоть что-то решить.

Подали кролика, тушеного в вине - такого нежного и сочного, что Жоржетте показалось, будто она в жизни не ела ничего лучше. Возможно, это так и было.

Госкар же сидел не хмурый, явно все еще озабоченный бумагами, что недавно читал. По-видимому, он имел обыкновение чрезвычайно серьезно относиться ко всем своим делам вне зависимости от их оплаты.

- Не хочу вас расстраивать, мадам, - заговорил, наконец, он, - но должен предупредить, что шансов на удачный исход мало… Я вот что подумал: а не могло случиться так, что прежний маркиз де Шато-Тьерри написал завещание в пользу вашего мужа? Нам бы это очень облегчило задачу.

Жоржетта сокрушенно покачала головой:

- Я сама надеялась на это, но нет. Кузен Шарля был не в том возрасте, когда думают о завещаниях, да и мэтр Липпман, его поверенный, ничего такого не упомянул.

Госкар кивнул и, вкрадчиво посмотрев в глаза Жоржетте, сказал уже с нажимом:

- Я понимаю, но ведь могло случиться так, что мэтр Липпман просто запамятовал, а некоторое вознаграждение могло бы освежить его память. Других претендентов на наследство все равно нет, а у канцелярии Его Величества полно и других важных дел, чтобы пытаться оспорить подлинность бумаги.

Жоржетта сообразила вдруг, что он имеет в виду. Обдумала все мгновенно и снова покачала головой:

- Нет… увы, нет. Слишком рискованно. Да и Шарль на это никогда не пойдет.

- Быть может, вам стоит поинтересоваться его мнением: вдруг он как раз желает рискнуть?

- Я и так знаю, что он скажет - даже и пытаться не стоит, - Жоржетта поморщилась, - то, что вы предлагаете, не вписывается в его представление о дворянской чести.

Госкар хмыкнул:

- Ах, ну да, честь. Все время о ней забываю. Я, видите ли, к дворянскому сословию не принадлежу, так что подобные метания, к счастью, обходят меня стороной.

- Как? Совсем не принадлежите? - с сомнением и даже жалостью спросила Жоржетта, ибо до странности теплые отношения мсье Госкара и барона, а так же и некоторое их сходство во внешности и характере временами наводило ее на определенные мысли.

- Увы, - Госкар развел руками, - моя матушка была дочерью повара, а батюшка пожелал остаться неизвестным. Надеюсь, вас не очень смущает мое происхождение?

- Ничуть, - как можно небрежней отозвалась Жоржетта и поскорее сменила тему: - Так о чем мы?… Предлагаю действовать все же законными методами.

- Придется, видимо, - согласился Госкар, наблюдая, как слуга уносит опустевшую посуду. - Впрочем, документы и копии готовы, завтра отнесем их в канцелярию и - останется только ждать.

- Как? У нас их примут уже завтра? Туда же наверняка огромная очередь, которую придется выжидать месяцами.

- Не обязательно. Супруга графа де Кориньяк, заведующего Столом приема, моя хорошая знакомая. Завтра навестим ее, преподнесем небольшой дар, и от очереди нас избавят.

Жоржетте сказанное не понравилось. Что еще за супруга графа? Наверняка какая-нибудь скучающая легкодоступная красотка вроде Ирен.

- Как вам понравился ужин? - спросил тем временем Госкар.

- Просто великолепно! - оживилась Жоржетта. - Ваш повар заслуживает высших похвал.

- Я непременно передам ему это - мсье Ришару будет приятно получить такой лестный отзыв от дочери герцога. Да, и если вы хотите чего-то особенного на завтрак - только скажите, ваши пожелания будут непременно учтены.

Жоржетта взглянула на него с сомнением, потом вежливо улыбнулась и ответила:

- Боюсь, если я и навещу этот дом завтра, то несколько позже завтрака.

- У нас много дел завтра, и было бы гораздо удобней, если бы вы остались на ночь здесь.

Эти слова вполне можно было б счесть простым дружеским приглашением, но мсье Госкар так понизил голос, когда произносил их, да и взгляд его, и пальцы, уже каким-то неведомым образом поглаживающие ее руку, не оставляли сомнений, что именоваться верной женой Жоржетта к утру уже не сможет.

- Прошу прощения, - высвобождая свою ручку, улыбнулась она, - но нет.

И сию же минуту поднялась из-за стола. Госкар поднялся следом, и, не успела Жоржетта сделать и шагу, как он, обхватив ее за талию, прижал к себе и поцеловал.

Поцеловал так крепко, страстно и одновременно нежно, что у Жоржетты и мысли не возникло противиться этому волшебству, напротив, жизнь вне этого поцелуя показалась ей в тот момент серой и никчемной.

А потом Госкар так же неожиданно отстранился и спросил полушепотом:

- Ну, а теперь? Вы останетесь?

Жоржетта буквально разрывалась: одна ее часть требовала позабыть обо всех предостережениях и нормах приличия, другая желала немедленно бежать из этого дома.