Милая Шарлотта

Шарль, однако, был мрачен лицом и явно не намеревался зачитывать ей сонеты, посвященные возлюбленной поэта Лауре.

- Жоржетта, помните тот день, когда меня посадили в острог, а вы по моей просьба ездили к Легаре забрать кое-какие письма?

«Кое-какие…» - повторила про себя Жоржетта, и отчего-то ей стало не по себе.

- Разумеется, помню, - ответила она вслух, - а что случилось?

- Вы сказали, что потеряли их в лесу по дороге. Но, Жоржетта, те письма были вложены между страниц этой книги. Книгу я купил сегодня утром.

И в этот же момент сердце Жоржетты пропустило удар - она знала, что когда-нибудь правда раскроется. Впрочем, что это она разволновалась: мало ли существует экземпляров Петрарки. И даже подумала с укоризной, что в доме лишнего экю нет, а Шарль тратит деньги на стишки, которые читал уже тысячу раз!

- Вы уверены, что это та самая книга, может быть…

- Та самая. Здесь дарственная надпись, сделанная рукой моего деда - эта книга бала свадебным подарком моей бабушке.

И продолжал смотреть в глаза Жоржетте своим серым взглядом - прямым и печальным. Жоржетта не сдавалась.

«Главное, быть уверенной, и он успокоится».

- Значит, кто-то подобрал эту книгу в лесу, а потом продал вам. И вообще, дочь Мишеля Легаре передала мне письма от… - она добавила яда в голос, - от вашей ненаглядной Шарлотты без этой книги. Они были просто перевязаны тесьмой. Эту пачку я и потеряла. Я не понимаю, вы меня в чем-то обвиняете?

Но почему-то ее доводы - вполне здравые - на Шарля не действовали. Он смотрел на нее так, будто вовсе не слышал:

- Я купил эту книгу у самого Мишеля Легаре. Он рассказал мне, что вы отправили его единственную дочь в монастырь. После этого он запил, забросил работу и вынужден распродавать вещи из дома. Жоржетта, почему вы отправили Лили в монастырь и не сказали мне об этом?

Мадам де Руан, покраснев до кончиков ушей, как раз выдумывала новый довод, когда Шарль задал еще один вопрос:

- Жоржетта, ведь вы не теряли эти письма? Вы отдали их мадемуазель д'Эффель, не так ли?

Лгать снова казалось бесполезным. Жоржетта, поднявшись со стула, и любовно глядя на мужа, ответила:

- Да, я отдала их Шарлотте.

И тут же об этом пожалела: нужно было лгать, лгать до последнего, потому что Шарль, как оказалось, и сам не был до конца уверен в своем предположении. Он и рад был ошибиться.

- Шарль… - подалась к нему Жоржетта.

Но он отшатнулся от нее, как от чумной. А потом, плотно сложив губы, смотрел куда-то мимо Жоржетты.

- У меня к вам единственная просьба, мадам, - наконец, молвил он. - Возьмите кузнеца Легаре к нам на стройку. Это самое малое, что мы можем сделать после того, как испортили ему жизнь.

- Конечно, дорогой! - поспешно кивнула Жоржетта.

Она считала безумием в их положении тотального безденежья брать на работу пьяницу, но сейчас готова была хоть разбойника с большой дороги взять себе в лакеи - лишь бы муж ее простил. Решив, что гроза миновала, она сложила молитвенно руки и попыталась объяснить:

- Шарль, поймите меня, я так любила вас, так любила…

- Прекратите! - крикнул Шарль, полоснув по ней острым, как лезвие взглядом. - Вы знаете толк в бухгалтерии, - он размашистым движением смахнул со стола счета Жоржетты, отчего те бабочками разлетелись по комнате, - вы умеете загнать зверя в ловушку на охоте и знаете, как заставить мужчину жениться на себе, но вы не черта не знаете ни о жизни, ни о чувствах! Так молчите о них!

Из этого потока несправедливых обвинения Жоржетта выхватила только одну фразу:

- Женить на себе? Уж не хотите ли вы сказать, что я пришла к вам тогда ночью, чтобы вынудить вас жениться?!

- А для чего еще вы могли прийти той ночью? Для чего прицепили к платью розу и для чего притворились Шарлоттой? Какой реакции вы от меня ждали? Что я скажу вам: «все было прекрасно, крошка, увидимся как-нибудь еще»?!

Жоржетта очень хотела расплакаться сейчас, но не могла. Так больно ей никто еще никогда не делал.

- Я ни о чем не думала тогда. И ничего не ждала от вас…

- Довольно! - поморщился Шарль. - Вы даже в беспамятстве, при смерти будете думать и просчитывать реакцию людей. Вы по-другому не умеете.

А потом он ушел, оглушительно хлопнув дверью.

Жоржетта еще долго сидела в библиотеке, уронив лицо в ладони и мечтая расплакаться. Чтобы хотя бы самой себе доказать, что она вполне способна на чувства, и что ее могут ранить слова. Но вместо этого сумела прийти к выводу, что Шарль не так уж и неправ. Не в том, разумеется, что она его не любит, а в том, что предполагала финал с замужеством, когда явилась тогда в Шато-де-Руан.

Недаром ведь она даже ни разу не спросила, любит ли он ее. Не спросила, потому что и так знала ответ: так зачем расстраивать себя лишний раз?

Вот и сейчас, вместо того, чтобы изводить себя самоедством, нужно взять себя в руки и выяснить, наконец, куда делить эти триста ливров…