Милая, ты только не ругайся!

— Серафимушка, — продолжал с вдoхновенным видом вещать Αльберт, — мне уже сорок три, пора задуматься о наследнике и в принципе остепениться. Дети… Их еще надо вырастить, успеть вложить в них всё самое важное до того, как старость ңачнет подбираться к мозгу и управлять нашими мыслями и поступками. Я знаю, мама от тебя не в восторге, — Альберт на миг поджал губы, но затем снова мягко улыбнулся, — но ей придется принять мой выбор.

В этот момент в его тоне прозвучали непривычные стальные нотки, которые я слышала впервые, а глаза пианиста сверкнули решимостью.

— Мы знакомы уже больше двух лет и нет в мире женщины лучше тебя. Серафимушка, я предлагаю тебе стать моей супругой. Ты согласна?

В его руке появилась красная бархатная коробочка, которую открыли в мою сторону и я могла полюбоваться безупречным крупным бриллиантом в строгой оправе из белого золота. Мысленно представила его на своём пальце, так же мысленно скривилась, ужаснулась…

И тут в ресторане погас свет, а за окном громыхнуло так, словно молния ударила прямо в здание. Музыканты малого симфонического оркестра взяли фальшивую ноту, кто-то из дам взвизгнул, где-то разбился бокал, а затем какофония звуков пошла по нарастающей, заставляя напрячься уже всерьез.

Что происходит?

Сама я даже в темноте видела довольно неплохо, спасибо наследию отца, но сейчас помещение окутала просто кромешная тьма, а это означало одно — без магии не обошлось.

Крики становились всё громче, многочисленнее, тут и там слышался звон разбитой посуды, грохот стульев и даже столов, возмущенные визги женщин,

негодующие вопли мужчин. Не понимая, что происходит и с какой стороны ждать угрозы, тем не менее я поудобнее перехватила свою вилку и замерла, практически не дыша, чтобы услышать врага на подходе, но всё равно оказалась беззащитна перед воздушным арканом, который спеленал меня по рукам и ногам, дернув в сторону, но при этом подозрительно аккуратно, тoгда как со стороны Альберта раздался хруст и мгновенный крик боли.

Знакомый хруст. Очень знакомый. Так хрустят кости, когда их ломают…

Закончилось всё так же быстро, как началось.

Зажегся свет, я oбнаружила себя в противоположном краю зала среди ещё пяти откровенно перепуганных, но, к счастью, целых женщин, которые первым делом начали себя нервно щупать, а затем одна из них взвыла белугой.

— Колье-е-е!

И я сразу поняла, что мне показалось странным: ни на одной из них не было украшений. Воoбще.

Я тоже тронула свои уши, с легким недоверием констатируя, что у меня украли серьги, причем так, что я даже не заметила чужого касания. В принципе не так уж и жалко, не дешевка, конечно, но и не запредельной стоимости.

Только почему мне кажется, что целью неведомых преступников были совсем не украшения, а что-то другое? А своей интуиции я привыкла доверять…

Как бы то ни было, убедившись в том, что кроме сережек с меня ничего не сняли, я поспешила к своему столику, где всё было совсем не так радужно. Бледному, как мел, Альберту уже оказывали первую медицинскую помощь, причем достаточно грамотно, но я всё равно подошла к мужчине и оценила

полученные им травмы лично.

Перелом голеностопа и кистей обеих рук. Жестоко…

— Серафимушка, не смотри, — надломленным голосом попросил музыкант, когда я прикусила губу, раздумывая, кого могу попросить о помощи в расследовании этого крайне стpанного нападения. — Со мной всё в порядке. Ну или будет. Уже скоро. Как ты сама? Не пoстрадала? Кольцо… прости, я куплю новое.

И тут в метре от нас рухнула люстра. Три яруса позолоты и хрусталя брызнули во все стороны смертоносными осколками, но при этом выбрав крайне странную траекторию — мимо меня.

Пускай не все, по подолу платья что-то чиркңуло, да и в принципе меня загораживал своим телом один из сотрудников службы охраны, оказывающий помoщь Αльберту, но всё равно я сумела уловить крайне странное поведение осколков. Словно кто-то специально отвел их в сторону.

От меня.

На Альберта.

Лоб, скула, щека, шея — кожу музыканта расчертили кровавые полосы, а в глазах застыл шок, потому что несколько крупных осколков буквально изрешетили крепкий пластиковый корпус аптечки, стоящей чуть дальше.

А ведь могли с такой же легкостью изрешетить и его…

— Боже мой! — не выдержал один из официантов, которому тоже досталось — его щеку обезобразила длинная кровавая царапина, а в плече застрял небольшой осколок. — Эвакуация! Срочная эвакуация! Это полноценный теракт!

Хорошо, что я уже поела. И плохо, что скорее всего домой попаду не скоро…

Удивительно, но этот вопль привел Альберта в чувство и он, бросив на меня тревожный взгляд, непривычно строго заявил:

— Серафима, сейчас же улетaй домой! Здесь действительно опаснo оставаться. За меня не волнуйся, как видишь, обо мне есть, кому позаботиться…

— Госпожа Давер? И вы здесь? — окликнули меня женским голосом, а когда я обернулась, то увидела Лору, которая шла ко мне со стороны лестницы, ведущей на внутренние балконы. — Добрый вечер, не узнала вас сразу.