Милая заложница

Как только Роб уложил Элспет на тюфяк, она начала дышать часто и поверхностно.

— Я его видела, — произнесла она, широко раскрыв глаза и нахмурив лоб. Девушка подняла дрожащую руку и прижала ладонь к виску. — Я видела, как из воды появился оборотень, но не предупредила тебя вовремя.

— Тс-с, leannan. — Ласковое обращение сорвалось с губ Роба прежде, чем он успел осознать, что говорит. — Отдохни. Хоть немного, — тихо добавил он. Роб тесно прижался к ней, пытаясь согреть ее теплом своего тела и при этом не касаться ее раненой ноги. — Ангус знает человека, который сможет оказать тебе необходимую помощь.

— Да, — кивнула Элспет и закрыла глаза. — Стрела из мрака цель найдет.

Это были те самые слова, которые она произнесла, уставившись в темноту невидящим взглядом, за мгновение до того, как они угодили в ловушку. В тот момент Роб испугался, что она слегка помешалась, но теперь эта фраза обрела для него конкретное значение. Каким-то образом Элспет знала, что ее подстерегает выстрел из арбалета.

А Лахлан Драммонд был тем самым оборотнем, о котором она говорила, безжалостной водяной лошадью, явившейся за своей невестой. Элспет Стюарт обладала даром предвидения, но предостережение поступило слишком поздно и она не успела им воспользоваться.

— Открой глаза, девушка, — попросил Роб, прижав ладонь к ее щеке. — Поговори со мной, Элспет. Сейчас нельзя спать.

— Можно.

В ее голосе он услышал боль. Ее кожа была влажной и липкой. Когда рука Роба скользнула к ее шее, он с трудом нащупал ее пульс. Сердце девушки колотилось часто-часто, но удары были очень слабыми.

Дирхаунд попытался присоединиться к ним в каюте. Он на животе подполз к Элспет, но Роб велел ему выйти. Фингал заскулил, но отказался отходить далеко от девушки. Он лег у самого входа, положив морду на передние лапы и влажно блестя глазами в темноте.

— Ты давно обнаружила у себя дар предвидения? — спросил Роб.

Он хотел заставить Элспет говорить, и больше ему ничего не пришло в голову. Он знал, что если она уснет, то это будет сон смерти.

— Он был у меня всегда. — Ее язык заплетался. — О, моя голова!

Если ее голова болела так сильно, что она даже не жаловалась на стрелу в бедре, то эта боль, должно быть, была невыносимой.

— Но я не видела ничего хорошего, — почти навзрыд добавила Элспет. — Я никогда не вижу того, что меня интересует. Только то, что мне показывают. Я даже не всегда знаю, насколько истинно то, что я вижу.

— Что ты увидела в самый первый раз?

— Это был мальчик, — прошептала она, беспрестанно поворачивая голову то в одну, то в другую сторону, как будто пытаясь ускользнуть от боли. — Он играл у колодца, потерял равновесие и упал в колодец.

У Роба перехватило дыхание. Когда он был совсем маленьким, он упал в колодец. Тогда ему не исполнилось еще и четырех лет. Это было его самое первое и самое яркое воспоминание.

— Ему было очень страшно, — продолжала Элспет, делая длинные паузы, чтобы судорожно втянуть в легкие воздух. — Там было темно и холодно, и еще по стенкам колодца ползали всякие страшилища.

Вода была такой холодной, что ему было трудно дышать. Роб не умел плавать, но когда он вынырнул на поверхность, то ухватился за стенки колодца. Пытаясь вскарабкаться наверх по покрытым слизью камням, он обломал себе все ногти. Много месяцев спустя ему снились кошмары о червях и еще каких-то ползучих существах.

— Ты видела, как его вытащили?

— Нет, — грустно ответила Элспет. — Видение окончилось, и я так и не узнала, выжил он или погиб.

— Он выжил, — утешил ее Роб. — Его вытащил отец. Мальчик ухватился за ведро для воды и кричал как резаный. После этого мальчишку выпороли за то, что он убежал от матери.

— Ты уверен?

— Ему целую неделю пришлось повсюду ходить с подушкой, которую он подкладывал под себя, когда хотел присесть.

Уголки губ Элспет приподнялись, но с них тут же сорвался стон. Она зажмурилась, и у Роба от сочувствия к ее боли все перевернулось внутри.

Фингал снова вполз в каюту. На этот раз, когда Роб приказал ему выйти, пес отказался подчиниться. Дирхаунд осторожно, чтобы не зацепить торчащую из ее ноги стрелу, подполз к Элспет и лег рядом, положив голову ей на плечо и уткнувшись мокрым носом в ее ухо.

— Ну ладно, парень, если уж ты такой упрямый, помоги мне ее согреть. — Роб потянулся и погладил собаку по голове, после чего перевел взгляд на Элспет. Похоже, тепло человека и собаки оказывало свое действие, и она немного затихла. — Тебе налить вина, чтобы облегчить боль?

Девушка открыла глаза и встретилась с ним взглядом.

— Вина Ангуса? Нет, спасибо. — Ее глаза снова закрылись. — Головная боль проходит. И нога тоже болит меньше. Я ее… почти… не чувствую.

После этого, как бы он ее ни убеждал, Элспет даже пальцем не шевельнула.

С тех пор как умерла Фиона, Робу нечего было сказать I Господу. Сейчас он положил руку на грудь Элспет, чтобы чувствовать биение ее сердца, и произнес несколько слов, обращаясь к Всевышнему.