Милая женушка

– Он пропал. Его машина пропала. Его телефон пропал. Его бумажник пропал. Что-то стряслось между домом и началом уроков.

– Прошу… – Он оперся рукой о кухонный островок. – Просто скажи, если что-то знаешь.

– Даже не представляю, где он. – Лайла протянула руку. Очень близко к его ладони на стойке, но по-прежнему не прикасаясь. – Это чистейшая правда.

Прошла еще минута, прежде чем он расслабил плечи.

– Ладно.

Гнев покидал Джареда прямо на глазах. Перепалка вымотала его. Обмякнув всем телом, он чуть ли не рухнул на соседний табурет, закрыв глаза. Лайла вглядывалась в его черты.

– Люди будут молоть языками. Задавать вопросы о нашем браке. Делать выводы.

Медленно открыв глаза, Джаред уставился на нее.

– Тебя тревожит, что я им поверю?

В нем все еще оставалась острая боль. Это было почти так, как если б он эмоционально бежал и вдруг упал. Его беспокойство. Его сомнения. Все это всплыло на поверхность и, казалось, захлестнуло его, толкая вниз и высасывая из него жизнь.

Она слышала, как люди шушукаются. Некоторые – гораздо громче остальных. Люди знали, что Аарон ушел утром и исчез, и начинали шептаться. О ней – и о том, что доверять ей нельзя. Как и предполагалось. Но Лайла рассчитывала на прикрытие. После находки трупа отвлечь внимание на себя должны были изобличающие улики, которые она подкинула. А в отсутствие трупа прожекторы сфокусировались на ней. Прожигая насквозь.

– Публично мы пылких супружеских чувств не проявляли. – Конечно, она планировала это, но не настолько давно и не с таким дальним прицелом. – Черт, кабы я знала, что это типа экзамен, я бы притворялась.

– Все это чушь, – Джаред накрыл ее ладонь своей. – Будь это экзамен, все шушукались бы обо мне. Ты замужем. Я вечный холостяк. И вряд ли это изменится.

Лайла подумала обо всем, чего он лишился. Он испытал так много боли, и на сей раз ее причинила она, Лайла.

– Это не…

– Я ничего не чувствую, – он тряхнул головой. – Мне нравится, когда при виде кого-то внутри ёкает. Люблю бегать за юбками. Завязывать отношения. Но потом…

Она никогда не слышала, чтобы он подробно рассказывал о своей личной жизни. Разве что мимоходом или в ответ на шутки Аарона. Но сейчас слова, такие простые и понятные, звучали так, словно их вырывали из него. Нехватка близости. Одиночество.

Понимать – не значит дарить надежду, но Лайла попыталась.

– Ну, у тебя хотя бы ёкает…

Он рассмеялся, но в этом смехе не было легкости.

– Боже, наверное, мы опустошены.

– Это сильно сказано. – Лайла вертела сказанное в голове. Хотела все отрицать. Выжившая – вот как она себя видит.

Джаред сжал ее руку в последний раз, а затем отпустил.

– Так выразилась Джинни, когда расспрашивала о тебе.

Вот уж не удивительно. Лайла почти услышала, как следовательница произнесла это. Если честно, она и сама подумала о жизни Джинни то же самое. О том, что происходит, когда та кладет пистолет в сейф и идет домой.

– Мне кажется, у нее чудесный дом и чудесный муж, и они чудесно ужинают вдвоем.

Издав какой-то сдавленный звук, Джаред встал и направился к холодильнику.

– От такого мне хочется шагнуть под машину.

– Вот черт! Та же история.

Напряженность окончательно улетучилась. Лайла порадовалась возвращению непринужденности. Ругаться с Джаредом, причинять ему боль было тошно. Она не так уж и нуждается в людях, но без него жизнь будет куда печальнее. Разбираться, почему он настолько для нее важен по сравнению с братом, сейчас не хотелось.

Остановившись по ту сторону островка, Джаред подвинул ей бутылку воды.

– У меня есть ты.

– А у меня – ты.

Он посмотрел ей в глаза, прежде чем отпить.

– Я о тебе позабочусь.

– Я могу и сама о себе позаботиться, но с твоей стороны это очень мило.

Он на миг оцепенел, прежде чем медленно опустить бутылку на стойку.

– Он не вернется, да?

Боже, как она хотела верить, что нет!

– Вряд ли. Нет.

Глава 30

На следующее утро Лайла позвонила, чтобы сигнализацию снова подключили, и поменяла код, сообщив новую комбинацию только Джареду и Тобиасу. Сигнализация должна была заработать после обеда. Чтобы вернуться в ее жизнь, Аарону придется позвонить или выломать дверь.

«Удачи, говнюк».

Может, сон вернется, хотя она сомневалась в этом. Начались звонки. Угрозы и травля. Как только о публичном поиске раструбили в новостях и подкасте, частную жизнь Лайлы тут же выпотрошили, обнажив уродливую сердцевину. Люди, якобы ненавидящие насилие и то, что она могла сотворить с Аароном, клялись ее изувечить – вряд ли догадываясь об иронии ситуации.

Она запустила сигнализацию по одной-единственной причине. Камеры. Записки оставляет – подбираясь достаточно близко, чтобы позволить ей ощутить угрозу – не иначе как Аарон. Может и с посторонней помощью, но Аарон. Всего-то и надо, чтобы он выдал себя. И тогда она обрушит на его репутацию Армагеддон. А если поспешить, он может и не объявиться, и тогда в центре внимания останется она, а не педофил.

Нет, нужно терпеть. Держаться. Ждать своего часа, точь-в-точь как на протяжении всего замужества.