Милая женушка

Тобиас отлучился поговорить с местными адвокатами, пытаясь понять, как Джинни действует и чего ожидать от нее в ближайшем будущем. Объединил силы с одним из них на случай, если случится худшее и Джинни арестует Лайлу, не располагая ни трупом, ни уликами.

Остались только Лайла и Кэсси. Здесь, рядом с источающими ненависть граффити.

– Что ты делаешь? – Лайла расслышала замешательство в собственном голосе.

– Мо́ю.

– Почему? – Она ведь была весьма нелюбезна с Кэсси. Пропускала мимо ушей половину сказанного.

Находила самые дурацкие отговорки, только бы не проводить время с ней.

– Так не годится, – Кэсси указала на двери.

– Тебя тревожат цены на недвижимость? – Дерьмовая реплика, но увиденное так ошарашило Лайлу, что она вызверилась.

Кэсси кинула щетку в ведро, не обратив внимание на воду, плеснувшую ей на брюки и закапавшую крыльцо. Пальцы у нее покраснели – скорее всего, от холода и усердной работы щеткой.

– Я знаю, ты считаешь меня пронырой. – Она выставила ладонь, словно прерывая словоизлияние Лайлы, хотя та даже рот не раскрыла. – Но я присматриваю за тобой. Прихожу незваная и гляжу в оба, потому что проходила через это.

– Не поняла.

– Ты подолгу гуляешь пешком в полном одиночестве, в последнее время все чаще. Проводишь выходные в одиночестве. Когда Аарон здесь, он проводит большую часть времени на улице с братом или друзьями.

– Настоящий неусыпный надзор. – И это заставило Лайлу заволноваться. Она не могла допустить, чтобы Кэсси узнала ее секреты.

– Мой первый муж семь лет доказывал мне, что я – бесполезное ничтожество, недостойное любви. Что я не заслуживаю друзей и не могу распоряжаться деньгами. Он отобрал у меня всё, включая самоуважение. А потом перешел к побоям.

Лайлу захлестнула жгучая волна сожаления.

– Кэсси, я не…

– Конечно, нет. Ты его не знала. И меня ты тогда не знала, – она отвела взгляд и прикусила нижнюю губу. Выражение боли проглянуло на миг – и сразу скрылось. – Вот так они и побеждают. Уничтожают тебя в молчании, пока не начнешь бояться даже пикнуть. Нападают на тебя в твоем собственном доме, где ты должна быть в безопасности.

В голове Лайлы вертелись и путались слова. Изрядную часть замужества она мысленно доказывала себе, что Аарон не злоупотребляет супружескими правами. Просто он не такой, как все, да еще и одиночка. Нуждается в самоутверждении, но не любит внимания. Ничего удивительного в свете того, сколько потерь он перенес в детстве. Лайла понимала. С ней тоже было нелегко, так что они идеально подходили друг другу.

А потом она нашла видео, и он встал на дыбы. Запросто запудрил ей мозги, как будто практиковался в этом на протяжении всего супружества, и Лайла вдруг поняла, что это действительно так. Сплошное вранье.

Оглядываясь назад, она гадала, какую часть его поведения прощала и оправдывала. Рассматривала их брак сквозь затуманенную призму и не видела жестокого обращения. Но начинала сомневаться: было ли реальным то, что она видела и принимала за правду? Когда она стала угрозой для него, он первым делом инстинктивно схватил ее за горло. Ногти, впившиеся ей в кожу так свирепо и дико, полоснули по ее чувствам к нему, отправив их клочья в забвение.

Уместное слово не находилось, но «надругательство» может быть не настолько далеко от истины, как она раньше думала. Он надругался над теми девочками. Растлил их. И как только она узнала об этом, все поменялось. Что-то внутри нее надломилось.

– Послушай, ты не обязана рассказывать, на что похожа твоя жизнь. – Кэсси закуталась поплотнее. – Я просто говорю, что видела, как он порой на тебя смотрел, как относился к тебе. От него так и разило превосходством, хоть ты и адвокат и явно умнее его.

Кэсси видела его насквозь. Большинство знакомых превозносили Аарона, но Кэсси похвалила ее. От такой безоговорочной поддержки у Лайлы подкосились колени.

– Не знаю, что и сказать…

– Он вытворял это, разыгрывая свою роль героя в школе и по всему городу, – Кэсси поджала губы. Глаза ее наполнились слезами. Ей пришлось пару раз сглотнуть, прежде чем она смогла продолжить. – Все это было слишком знакомо.

Взгляд Лайлы вернулся к двери гаража. Эти слова… не совсем несправедливы. В ее случае. Она заслужила издевательства и насмешки. Она убила мужа… во всяком случае, пыталась. И не раскаивалась. Если бы пришлось сделать это снова, единственное, что она сделала бы иначе, так это убедилась бы, что ублюдок действительно мертв.

Кэсси проследила за ее взглядом.

– Так что нет. Ты не заслужила, чтобы тебя клали под микроскоп и препарировали. Ты не вошь. А он был.

Прошедшее время. Потому что она знает.

Хотелось спросить, как Кэсси удалось вырваться и что довелось пережить. Других женщин Лайла никогда как выживших не рассматривала. У Кэсси тихий муж, очевидно, второй. Вроде бы довольно милый и не лезущий в чужие дела. В свете новой информации этот союз становится более осмысленным. Лайла считала мужа Кэсси простаком, но теперь ей пришло в голову, что он безопасный и надежный. Доброта и безобидность. То, что должно проявляться в супруге автоматически.