Милая женушка

– А нам должно быть дело.

Чарльз закрыл дверь, оказавшись с ней наедине в тесной комнатке и вне пределов слышимости тех, кто мог пройти мимо.

– Прокурор не станет преследовать женщину, которую все прославляют за то, что она остановила Аарона. Если только не будет доказательств ее причастности к другим убийствам.

– Она не остановила его. А может, и остановила. Мы не знаем, кто его убил. – Чарльз непонимающе уставился на нее, и Джинни зашла с другой стороны. – Но если она убила мужа, неужели это сойдет ей с рук?

Отчасти она признала, что Лайла уйдет безнаказанно. Пыталась убедить себя, что сможет с этим жить, и думала, что так и будет. Но это не значит, что она будет сидеть сложа руки, наблюдая за происходящим. У нее есть работа, и она доведет ее до конца. Джинни поклялась себе отступиться, если Лайла выйдет победительницей. Нельзя вешать на себя пожизненное ярмо одержимости смертью Аарона Пэйна. Но сперва надо исчерпать все возможности.

– Не такое уж и ужасное решение, – Чарльз развел руками. – Главное, мы нашли двух пропавших женщин и имеем все основания считать, что отыщем третью.

– Если махнуть рукой на убийство Аарона сейчас, когда дело не закрыто, это послужит сигналом всем жертвам и всем преступникам. – Джинни попыталась вообразить, как жители округа, которые и без того уже на пределе, берут закон в свои руки. – Мы не можем потворствовать самосуду.

– Не надо пафоса, – Чарльз поморщился.

– Прошу прощения?

– И не повышай на меня голос, – он подмигнул ей. – Мы оба знаем, что это я дал тебе шанс. Не испытывай мое терпение.

Ярость охватила ее, воспламенив каждый дюйм и каждую клеточку тела. Возражения и аргументы подступили к горлу, но Джинни загнала их обратно. Она любит работу, а значит, уж лучше подавится тем, что хочется сказать, но нельзя.

Она несколько раз сглотнула, прежде чем снова заговорить. Она не допустит, чтобы ее называли за спиной скандалисткой или в глаза чернокожей смутьянкой. Она не даст ни Чарльзу, ни кому бы то ни было еще оружие, позволяющее отделаться от нее. При мысли, что у руля могут оказаться Чарльз с Питом, у нее внутри все заледенело.

– Аарона могли и подставить, в чем лично я сомневаюсь, но у него вполне мог иметься сообщник, и эту возможность мы пока не исследовали. Мы говорим о втором убийце.

– Официальная позиция заключается в том, что у нас недостаточно улик, чтобы обвинить Лайлу Риджфилд в убийстве мужа, но, хотя мы не потворствуем самосуду народных мстителей, важнее то, что сексуальный маньяк и серийный убийца остановлен, и семьи его жертв теперь могут обрести покой.

Политическая демагогия. Люди погибли, а он потчует ее галиматьей для прессы.

– Чарльз…

– Завтра мы сдаем вещдоки спецгруппе. Далее ФБР будет отчитываться непосредственно перед администрацией губернатора. – Он прижал папку к груди. – Все довольны твоим вкладом, и не будем это портить.

– Но официальная позиция в отношении Лайлы – их позиция, а не наша, – Джинни попыталась ударить по его самолюбию. – Здесь командуете вы, а не они.

– Иди домой к мужу, Джинни, – Чарльз вздохнул. – Ты заслужила свободный вечер.

Он вернулся к своему обычному снисходительному отношению, которое усилило ее гнев.

– Разговаривать со мной подобным образом – хрень полнейшая, и вы это знаете.

– Ради твоей работы я пропущу это мимо ушей.

Глава 54

Закусочная в Драйдене, милях в пятнадцати от Итаки, представлялась идеальным местом для встречи. Не то чтобы Лайла могла сейчас отправиться хоть куда-нибудь в окрестностях, в пределах штата, а то и большей части США и остаться неузнанной. Лицо Аарона заполнило все новости. Серийный убийца – школьный учитель, любитель учениц. Из пропавшего без вести – «бедолаги, убитого своей неверной женой» – он превратился в воплощение зла.

Лайла приобрела дурную славу. Женщина, убравшая своего мужа-убийцу, но отказывающаяся признать свои заслуги. Одни видят в ней жертву, чаша терпения которой переполнилась. Другие считают ее народной мстительницей. И в том и в другом амплуа ей было неуютно.

Из уймы сценариев обнаружения Аарона, которые Лайла проигрывала у себя в голове, ни один не заканчивался подобным образом. Она хотела, чтобы он заплатил за содеянное. Надеялась, что оснащение автомобиля будет свидетельствовать о самоубийстве, а Лайла сможет затеряться в тени и исчезнуть. Теперь об этом не может быть и речи. И эта нежеланная встреча – доказательство.

Лайла опустилась на деревянный стул с темно-красным сиденьем из искусственной кожи и посмотрела на человека, настоявшего на разговоре.

– Здравствуй, Саманта.

– Рада, что вы нашли заведение. – Саманта теребила стопку пакетиков с сахаром, и ее облупившийся синий лак для ногтей резко выделялся на фоне розовой бумаги.