Милая

– Успокойся, это не больно. Что уж там, это было просто потрясающе, потому что мы увидели наш маленький земляной орешек и его крохотное трепещущее сердечко.

– Это так здорово. Он правда размером с земляной орешек?

Она пожала плечами.

– Даже меньше, я думаю.

– Уилл знает?

Я думала, что взбешусь, если они сказали ему первому.

– Тайлер не смог удержать рот на замке. Он сказал ему вчера вечером, после того как они пропустили пару стаканчиков. Уилл прыгал от радости и три раза перекувырнулся на тротуаре, а потом поцеловал Тайлера в губы.

– Вот засранец.

– Милый засранец. – В этот момент она глупо улыбнулась.

– Да, милый, – согласилась я. То, как Уилл отреагировал на новость, совсем не удивило меня. Я понимала, почему Тайлер не удержался и рассказал ему. Я несколько часов улыбалась при мысли о том, как Уилл кувыркается на тротуаре.

Остаток дня мы с Дженни провели вместе в кафе, болтая о младенцах и о беременности. Я поняла, что крайне не осведомлена в этом вопросе. Я была единственным ребенком, у меня не было ни младших братьев, ни сестер, ни племянниц, ни племянников, у меня даже не было друзей, у которых в доме были бы маленькие дети. Мой единственный опыт ограничивался недолгим временем, которое я провела с Джейкобом, и редкими уроками музыки, которые я давала в Анн-Арборе. Дженни сказала, что хочет, чтобы мы с Уиллом стали духовными родителями ее ребенка. Я в изумлении посмотрела на нее.

– Это что-то вроде крестных матери и отца?

– Мне кажется, если бы мы были верующими, это могло бы быть похоже на крестных мать и отца. Это как запасные родители, понимаешь?

– Для меня это большая честь, но разве для такой цели не выбирают супружескую пару?

– Я думаю, что и близкие друзья подойдут.

Я никогда не думала об Уилле и о себе как о близких друзьях, но мы были ими, и все вокруг знали об этом.

– Нам бы очень хотелось, Дженни.

Я заметила, что к стойке, держа в руке капучино со льдом, подходит сердитый на вид и неряшливо одетый низкорослый мужчина. Это был тот парень, что всегда носил широкополую шляпу, но на сей раз на нем не было этого отвратительного головного убора.

– Черт. Чего он теперь хочет? – довольно громко сказала я так, чтобы Дженни услышала.

– Ох, я не жду ничего хорошего. – Она включила древнее чудовище.

Сердитый мужчина поставил свой стакан на холодильный отсек. Ему пришлось кричать, чтобы заглушить скрежет кофемашины.

– Дайте-ка мне бумажный стаканчик.

– Извините, но у нас здесь нет бумажных стаканчиков.

– Мне нужно по делам, и я хотел бы взять с собой свой кофе за три доллара, – сказал он, повышая голос.

– Как я уже сказала, извините, но у нас здесь нет бумажных стаканчиков. – Я старалась приложить все усилия, чтобы затронуть струны его души, но у него явно таковой не было.

– Вы шутите? Хорошо, тогда ждите от меня отзыва на сайте Yelp.

Что за придурок. Я не стерпела этой чуши.

– Если хотите получить трехдолларовый кофе в бумажном стаканчике, на углу есть «Старбакс», где готовят кофе навынос. Они даже напишут на нем ваше имя. – Я одарила его снисходительной улыбкой.

Он оттолкнул стакан, нарочно расплескав его содержимое мне на майку. И тут разгневалась наша мамаша. Выключив машину, Дженни выплыла из-за стойки с металлическим кувшинчиком, полным кипящего молока.

– Убирайся отсюда к черту, урод, сумасшедший коротышка!

Ее глаза горели от ярости, и я не сомневалась, что она расцарапала бы брюзгливое личико, если бы он не поспешил выйти. Увидев крайнее удивление у меня на лице, она улыбнулась и сказала:

– Что? Это гормоны. И вообще, разве мужчины так себя ведут? Что за жопоголовый.

– Отличное слово, Дженни. Теперь оно будет моим любимым словом.

Мы засмеялись, а потом я попыталась застирать белую майку.

– Ну, Миа, иди домой. Тайлер будет здесь через минуту, он поможет мне закрыть кафе.

– Спасибо, подруга. – Я поцеловала ее в щеку. – Еще раз поздравляю. До скорого.

Вприпрыжку поднявшись по лестнице и войдя в квартиру, я увидела, что Уилл с Фрэнком сидят друг напротив друга на кушетках. Оба они склонились над кофейным столиком и читали какие-то документы. У меня заколотилось сердце, когда я поняла, что это контракт со студией звукозаписи. Подняв головы, они оба посмотрели на меня, а потом на мою майку. Уилл приподнял бровь.

– Издержки профессии, – сказала я, показывая на пятно. – Привет, Фрэнк. – Пожав ему руку, я отправилась в свою спальню, чтобы переодеться. Уилл пошел следом за мной, а затем остановился в дверях и молча наблюдал за мной. Сняв майку через голову, я бросила ее на пол, а потом, в одних только джинсах и бюстгальтере, встала у открытого шкафа. Я взглянула на Уилла, которому, кажется, нравилось мое бесстыдное поведение.

– Ничего для тебя нового, – равнодушно пробормотала я, снимая майку с вешалки.

– Нам нужно поговорить. Вечером, когда Фрэнк уйдет.

Я почувствовала смутную грусть в его голосе, хотя на его губах играла соблазнительная ухмылка. Он стоял, наклонившись вперед, в дверном проеме, схватившись обеими руками за лепное украшение над дверью. Я не могла отвести глаз от его мускулов, когда он слегка наклонился вперед.