Милаха

Он снял брюки. А-а-а, держите меня семеро, и как его трусы до сих пор не порвались от такого напора? Хочу, хочу, хочу его! Закрыла глаза, упершись макушкой в кровать, прогнулась, приподнимая грудь:

– Ну Дени-и-ис…

И рвано охнула, когда на самый низ живота легли его ладони и большие пальцы с нажимом обвели промежность. Скользнула пятками по покрывалу, случайно задела ногой его руку.

– Чшш… Аккуратнее с ножками… – шепнул он, и в следующий миг прильнул губами к лобку.

Я не удержалась, подалась ему навстречу, а он наоборот, отпрянул и тихо рассмеялся. Подул на горячую плоть, словно желая охладить, но только ещё сильнее распалил.

– Денис , ну давай уже! Или я сейчас сама всё сделаю, дождёшься!

– Хорошая идея, кстати.

– Издеваешься?

– Нет, правда, интересно.

Этого я не ожидала и совершенно не была к такому готова. Напряглась, не зная как реагировать.

– Ну давай, – он взял мою руку, потянул вниз, – покажи, как ты это делаешь. Смелее. Это же всё равно, что о себе рассказать – родилась, училась, работаю… Хобби, любимый цвет, любимая книга… Любимая поза, эрогенные зоны…

Говорил и при этом ласкал меня моими же пальцами. Конечно, я знала себя и даже если бы очень хотела скрыть что-то – не смогла бы. Каждое прикосновение было как пёрышко по оголённому нерву: мучительно прекрасно и поэтому – невозможно отказать. Лёгкие нюансы: здесь чуть сильнее, здесь чуть правее… бестрее… в другом направлении… А когда, вымазывая влагу, в сердцевинку скользнул, наконец, его большой палец, я застонала от изнуряющего удовольствия. Не оргазм, но близко, на самом краешке. Ухватила его за запястье, потянула на себя, без слов прося войти сильнее, глубже… Но он замер вдруг.

– А может, сначала поеди́м? Ты приготовила что-нибудь на ужин?

– Чего?! – я аж голову подняла.

Он рассмеялся, шутник, блин! Над моим лобком, как из окопа, виднелись только его глаза полные такого любования, что я задрожала.

– Денис… я люблю тебя.

Шепнула и чуть не заплакала, снова откинувшись затылком на кровать. Ну что я за дура? Зачем я это… Смешная, маленькая девочка. Нашла время, нашла повод. Не удержалась, а теперь стыдно. Но если бы не сказала – сгорела бы, кажется, изнутри… Мягко спружинила кровать – это Денис прилёг рядом. Ладонь раненой руки опустилась мне на живот – тяжело, словно вбирая в этом прикосновении всю меня, сминала кожу, безмолвно рассказывая о чём-то очень важном, о чём не сказать словами… И ей так же безмолвно вто́рил его взгляд: такой… такой… как же это объяснить-то…

– Ты это… – я кашлянула, сгоняя хрипотцу неловкости, спасаясь от нахлынувшего вдруг непонятного страха, – смотри, чтобы шов снова не пополз…

Он уткнулся носом мне в висок, закопался лицом в размётанные волосы:

– Мила-а-аха… Если б ты только могла понять…

– Не хочу ничего понимать! – перебила я его, словно боясь услышать что-то, к чему не готова, на что не знаю, как отвечать. – Тебя хочу, немедленно! Сверху хочу быть, ты же любишь так? – Мягко надавила, предлагая ему откинуться на спину. – Только ты командуй, я же, как бы, ни разу ещё…

Но Денис не дался. Снова скользнул ладонью по животу и ниже, погружая в меня сразу несколько пальцев.

– Глупышка ты. Я же сейчас как пацан прыщавый – только залезешь на меня, и сразу кончу. Не пойдё-ё-ёт… Я хочу, чтобы сначала ты, – склонился к моей груди, обвёл языком ореолу, пощекотал верхушечку и спустился чуть ниже, на рёбра. – Чтоб у тебя ноги дрожали, и голова кружилась, – покрыл игривой щекоткой губ мой вздрагивающий от предвкушения пупок и снова пополз ниже. – Чтоб стонала до хрипоты…

И вот тут, в самом нежном, налитом желанием месте прикусил. Не сильно, но неожиданно и так страстно, что я заскулила от удовольствия, подалась бёдрами ему навстречу, прося ещё…

И всё было, как он сказал: и ноги дрожали от изнеможения и голова кружилась от счастья… И когда он напоил меня досыта откровенными поцелуями и ласками умелых пальцев, поднялся, потянул за собой:

– Пойдём, поможешь мне обмыться хоть немного, я ж весь день в бега́х.

В ду́ше, стараясь не мочить повязку, я поливала его тёплым дождиком, скользила по телу мыльными ладонями, наконец-то наслаждалась волнами крепких мышц и курчавой жёсткостью лобка… Стоя у него за спиной, обхватила яички, покатала их в пальцах… и переключилась на «батю»… О, он был очень го́лоден! Очень требователен и готов на любые подвиги… Денис, зафырчал от удовольствия, но перехватил мою руку:

– Притормози-ка пока, и давай полоскаться, иначе я тебя сейчас прям в мыле…

…Выбрались из душа, прильнули, целуясь к стене – мокрые, дрожащие от нетерпения и предвкушения… Денис оттеснил меня к стиральной машине, и я поняла, чего он хочет. Легонько запрыгнула на неё, откинулась назад, раскрываясь ему навстречу. И заорала от удовольствия, когда он вошёл – с глухим рваным стоном, сразу до упора…

«За стройную фигуру – спасибо физкультуре», как говорится. Развела прямые ноги практически в шпагат, чем тут же вызвала жадный рык и неудержимый, мощный шквал толчков… и в то же время, прочла на лице Дениса знакомую сосредоточенность и самоконтроль… Счастливо рассмеялась: