Милаха

Лёшка всегда утверждал, что костёр и пожарище пахнут по-разному. Мол, ему ли, сыну пожарного, этого не знать! Ну что ж, возможно и так, особенно если учесть, что его отец погиб при исполнении… Я никогда с этим не спорила и вообще избегала этой темы, боясь ненароком причинить боль. Тем более, что я могла сказать по этому поводу? Я, слава богу, не знала, как пахнет пожар.

А вот сейчас, едва открыв дверцу машины, учуяла тревожный, горьковатый смрад остывшего уже пепелища и как-то сразу поняла – это оно самое.

Вдоль трассы шумел лес, сквозь тучки робко пробивались косые лучики солнца. Чёрными уродливыми пятнами разметались по небольшой придорожной вырубке обгорелые остовы каких-то строений и машин. Над ними печально застыли иссушенные пламенем берёзы… Я сразу узнала это место. Это то злосчастное кафе, в котором нас всех, включая Зойку, чуть не отымели по дороге в Москву.

– Впечатляет? – с довольным видом сунув руки в карманы, спросила Зойка.

– Сгорело? – глупо уточнила я.

– Угу, – кивнула она. – Мы ещё до гостиницы тогда не доехали, а оно уже сгорело. У Мороза тут порядки строгие.

– В смысле? Это…

– Это называется «всяк сверчок знай свой шесток», Милусь. Блатная хата не на того навела, фраерочки рамсы малёха попутали – пришлось порядок наводить. – Глянула на меня с прищуром, многозначительно дёрнула бровью: – Запомни, есть в этом Мире люди, которых нельзя обижать, потому что они умеют дружить. Я такой человек. Я умею. Поэтому за меня всегда есть, кому заступиться. – Помолчала, наслаждаясь своим могуществом. – И ещё запомни: Госпожа Удача звенит не золотой монетой, а стальными яйцами. Будешь держаться сильных, моя девочка, и у тебя такие вырастут. А я помогу.