Милана

– И она такого же мнения обо мне! Ты представляешь, думает обо мне со слов этих… паразитов!

Немного пройдясь по помещению, уже более рассудительно и спокойным голосом он продолжил:

– Да, я не сахар, знаю. Но ее это никогда не касалось.

– Я полагаю, и на это есть основания, у тебя к Милане очень глубокое чувство. Если ты сравнил эту девушку с Моникой, то она значит для тебя непомерно много, – сказал Авраам и продолжил: – Эта девушка изумительна, и видит Бог, я люблю ее так же сильно, как любил бы родную дочь, как люблю тебя, мой сын. Тебя таким, какой ты есть… – Авраам сделал паузу, дабы отступил ком, подступивший к его горлу и грозящий слезами. Новак тут же посмотрел на него с огромной печалью, приняв на свой счет фразу, сказанную отцом, она показалась ему характеризующей его как несостоявшегося, как сына человека.

Но после того как отец продолжил начатую им речь, слез радости от понимания не смог сдержать сын. – Таким, какой ты есть, мужественным мужчиной, который никогда не бежал от трудностей. Те, кто говорят о тебе плохо, не прошли и четверти твоих трудностей жизни, от которых я никогда тебя не оберегал, и ты меня поймешь, я думаю. Я хотел, чтобы ты стал мужчиной. И ты стал. Ты даже лучше, чем я ожидал от тебя. Я горжусь сыном, которого воспитал мужчиной. Который никогда не показывал и не покажет спину врагу. Который, как истинный спартанец, не спрашивает, сколько их. Он спрашивает, где они, не важно, трудности или враги. Если бы рядом с Миланой, а она дорога мне, как только человеку может быть что-то дорого настолько сильно, насколько это возможно, и если бы рядом с ней был рядом ты, я был бы этому рад безгранично. Но если ты спросишь меня, я задам тебе вопрос, на который ты вряд ли сможешь ответить. Что ты сделал для того, чтобы ее мнение о тебе поменялось? Да, ты ведешь себя иначе с нею, но все же и своих чувств не показываешь. Я однажды сказал тебе…

Новак перебил отца, произнеся вполголоса слова, сказанные ему много лет назад, но не забытые ни на минуту:

– Есть те, кто ждет подарков, а есть те, кто заслуживает награды.

– Да, да, сын. Именно эти слова. А разве сейчас ты не ждешь, что Милана возьмет да и все поймет? Ты ждешь подарка от жизни, но сам его заслужить не пытаешься.

Новак, окончательно запутанный и расстроенный, снова сел рядом с отцом. Авраам понимал, что сейчас все сказанное уложится в голове, и со временем придут правильные мысли, которые выльются в правильные поступки. Авраам хотел поговорить с сыном и еще на одну важную тему, но понимал – сейчас не время, но разговор долго ждать не может.

Прошло некоторое время, и, как мы уже знаем, Милана действительно поменяла мнение о молодом человеке, чья репутация была довольно подозрительной. Пришло время назначенного Милане свидания, и, как и было уговорено, ее сопровождал друг, коим предстал Авраам. Новак был в роли ожидавшего. Он был одет в костюм, но без галстука, по вечерне-официальному. Но это была лишь дань заведению, потому что в ресторан иначе не зайдешь. В тот вечер молодой человек неожиданно для себя пришел к выводу, что не любит рестораны. И предпочел бы сейчас какое-нибудь семейное кафе. Новак сидел за столом, подобно принцу. Его манеры так сочетались с его мужественной внешностью, что на девушек любого возраста он производил неизгладимое впечатление. Но до интрижек и гулянок ему на самом деле никогда не было дела. Иногда он, конечно, мог закатить вечеринку, вроде той, последствия которой могли закончиться плачевно для его статуса и положения в обществе. Это были крики отчаяния, связанные с тоской и одиночеством. Но, романтик в душе, он очень тяжело переживал после них. В большей степени за мнение отца и любимой девушки. Но теперь, когда девушка его мечты хотя бы не думает, что он окончательный идиот, Новак просто счастлив, и он полностью погружен в мысли, как оно будет, если Милана придет к следующей ступени мнения о нем: «А он ничего…»

Двое появились в зале. Галантный пожилой джентльмен и очаровательная девушка в чудесном черном платье. Ее волосы, свободные от заколки, так ей шли, и вообще, Новак, впервые увидев девушку в таком обличье, которое, кстати, отражало ее истинную натуру девушки с безупречным вкусом и попросту самой заядлой модницы, просто лишился дара речи. На мгновение он подумал, что это вовсе не та, кого он ждет, но такой фактор, как наличие его отца в качестве спутника, постепенно убеждал его в обратном. Он встал, приветствуя отца рукопожатием, а Милану нежным поцелуем в руку, он обошелся с ней, как с принцессой, и с этой минуты он полюбил ее еще больше, чем даже думал, что любит ее. Он сначала полюбил ее натуру, а сейчас влюбился и в ее внешность.