Милана Грей: полукровка (СИ)

— Я прошу тебя, — по её щекам текли слёзы и падали на больничную белоснежную наволочку. Здесь плакали, плакали от боли, но ещё никто здесь не плакал из-за любви к сестре. — Не обвиняй её, она не виновата. Ей сейчас самой очень сложно, — Даша тяжело села и застонала от боли. Она сложила руки: — Милана, пожалуйста, помоги ей, защити её, пока я не в силах это сделать. Пожалуйста, проследи, чтобы её никто не обидел. Защити её, она ведь совсем маленькая. Я всё тебе отдам, пожалуйста, просто присматривай за ней. Я обещала ей всегда быть рядом, но сейчас я не в силах, когда могу ей понадобиться в любой момент.

— Конечно, Даша. Не плачь, — я обхватила её, заставляя лечь. На футболке появились алые пятна, некоторые раны расползлись. Она рыдала в голос. — Лежи. Лежи, Даша. Я всё сделаю.

Я побежала к медсестре. Корки ран на Дашиной спине давно уже потрескались, просто раньше я была не в силах это заметить. Я не только повесила камень себе на шею, я и затянула веревку. Я не могла поступить по-другому. Я ворвалась в комнатку мисс Ли.

«Даша», — только и сказала я, как медсестра сорвалась с места, хватая приготовленные пузырьки, вату, банки и бинты. Я вышла из больничного крыла. Но куда? Пойти в гостиную к Оливеру, Фреду и Оливии было нельзя, а к Мисе стыдно… Бродя по безлюдному коридору, я завернула в заброшенный туалет, который посещала каждую ночь. «Какая же я глупая. Я думала, что узнав, кто Полукровка, смогу что-то сделать, но сейчас, с такими знаниями… Я по-прежнему бесполезна», — укорила себя я. Разбитые раковины, грязные зеркала, я не осмелилась поднять голову и посмотреть на себя в одно из них. Две раковины были еще в рабочем состоянии: я повернула один из нетреснувших кранов, он зашумел, затрясся и с шумом выплеснул немного ржавой воды, через какое-то время она стала просто рыжей. Я смыла с рук бледные, растертые следы чужой крови. «Новая тайна.

Что мне делать? Как поступить? Я так устала…» Руки замерзли в ледяной воде, и я повернула кран обратно, собралась с силами и направилась в гостиную. Размышляя, что же сделать дальше, я выбрала наиглупейшее — ничего. Просто плыть по течению, пока оно само не выкинет меня на берег. Было бы проще, если я поделилась этой тайной — тайной Мисы — с кем-нибудь, пережить её не одной, но я не могла подвергать друзей опасности и мучилась в одиночку.

Глава 18

Пара первокурсниц ещё писали новогодние пожелания своим друзьям. Эван ждал их с красным мешочком, заполненным бумажками и открытками.

Невероятная пустота в душе, и нет уже желания думать, что делать, кому помогать… Я подошла к окну спрятать взор от этого фальшивого праздника. Близ купола летали черные фигуры, быстро, в разные стороны. Ещё пару недель назад я мечтала о грандиозном празднике, думала, что этот новый год будет самым лучшим в моей жизни, но все вокруг заставляло верить в обратное. В комнату вбежал белобрысый мальчишка со второго курса:

— Мистер Логон говорит, что нечего боятся. Купол крепкий, — сказал он и, держась за стену, отдышался. Видимо, не только меня волновали маги, летающие по предпраздничному небу.

До нового года оставалось два часа, уже вся гостиная была заполнена, комната гудела. И зал украшен, и собрались все вместе, и эти дурацкие открытки, чай, но настроение было далеко не праздничное. Сейчас улыбка — великая редкость здесь. Эван передал ученицам в коротких красных платьях с мехом по краям мешочек с поздравлениями.

Через час ситуация не изменилась и праздник все ещё не ощущался, даже добрые поздравления на бумажках не могли ничего изменить, хотя на них было возложено столько надежд… Я усмехнулась своему сарказму. Наверно, это единственная эмоция за весь вечер, которую я продемонстрировала.

— Какие же вы глупые, — встал Эван с дивана. — Скоро наступает Новый Год. Я сам мечтал о другом празднике, но ведь самое главное, что мы все вместе, что мы все живы. Мы настоящая семья, и это всегда будет так. Сегодня такой же праздник как в прошлом году, позапрошлом, в следующем, просто сейчас мы не с той семьей, которая мама и папа, а с той, которой на протяжении всего учебного года живем, учимся, едим, — он покосился на

Диану, — влюбляемся, дружим, ругаемся, и какие-то темные не посмеют отнять это у нас!

Все смотрели на него и молчали. Он крутил головой, ища поддержку в глазах одноклассников. Когда Эван посмотрел на меня, я отвернулась. В его глазах была потребность в поддержке, а что я… Я испытывала какое-то неизвестное мне чувства: может страх, стыд или бесполезность, а может, все это вместе — но во мне точно не было ни одной капли оптимизма, что он так искал. Как только Эван решил сдаться и сесть, вверх поднялась зеленая чашка чая.

— За наступающий новый год.

За зеленой чашкой последовали и все остальные. Все чокались, будто бокалами, поздравляли друг друга, читали розданные открытки, благодарили друг друга, улыбались. Праздник мгновенно ворвался в души учеников, не смог он пройти фейсконтроль только в мою.