Миланья. Часть 2

С горем пополам они добрались до столичной области. Снова таможня, снова проверка. Внутри ещё несколько колец охраны. Столица была поделена на несколько секторов. Кому-то куда-то можно проходить, другим — нет. Благо, Эд — наследник лорда-правителя. Их с Милли везде пропускали.

И вот наконец последняя граница, за которой простирался Лайт-центр. Снова проверка, недоверчивые взгляды таможенников и вуаля! Они на месте.

Лайт-центр являлся оазисом в оазисе. Ограниченная зона для самых-самых. Удивительно ухоженные территории, малоэтажная застройка в прекрасном архитектурном стиле, радующим взгляд. Парки, бульвары, фанаты. Вокруг много прекрасных экзотических растений и цветов, газоны ровные, как под линейку подстрижены. Кристальная чистота, нигде ни соринки. Имелись и торговые центры — самые дорогие и модные. Людей не много. Ещё бы! Далеко не каждый может здесь ходить.

Милли припарковала машину, и они вышли из кабины. Костюм Эда не отличался оригинальностью: обычная классика с бриллиантовыми запонками. На девушке же надеты широкие тёмно-синие брюки кюлоты по щиколотку. Обтягивающая блузка-майка в горизонтальную сине-белую тонкую полоску с рукавом три четверти. На голове укладка и чёрные очки. Бордовый платок на шее, такого же цвета мокасины на плоской подошве и вместительная брендовая сумка на плече, хранящая секреты. Здесь находился не только пистолет, но и Травеллатор. А ещё несколько экспериментальных латта-бомб: небольших шариков с особым зарядом.

Если вид Эда вполне вписывался в окружающую действительность, то Милли выделялась. На неё постоянно оглядывались. Но супруги именно на это и рассчитывали. Девушка привлекала к себе внимание, а Травеллатор у неё в сумке выпускал волны-пружинки, которые должны настроить людей на нужный лад. Также изредка во время движения Милли незаметно выбрасывала по шарику-бомбе. Эти устройства должны потом продолжать работу автономно, без Травеллатора. На сколько их заряда хватит — Эд точно не знал. Для этого и нужен эксперимент, чтобы уточнить.

Супруги мило прогуливались по Лайт-центру. Заглянули в кафе, расположились за столиком на террасе. Официант молниеносно подскочил, чтобы их обслужить. Любое желание готов исполнить вне очереди. Вот что значит находиться в списке гостей мэра! Супруги заказали мороженое, насладились прохладным нежным вкусом, видом с террасы и продолжили путь.

Добрались до галереи. В конце концов, они же пришли на выставку. В залах представлены несколько авторов. Работы в авангардном стиле, столь модные на Корсике, Милли сразу не понравились. Искать смысл и красоту в полосах, точках и пятнах краски казалось глупым. Девушка перемещалась от полотна к полотну, пытаясь заставить себя наслаждаться искусством. Однако мазня оставалась мазней и удовольствия не приносила. Эду вся эта белиберда наскучила прям сразу. Он нашёл в зале лавочку для отдыха, тихонько примостился и открыл панель. Учёный погрузился в свои разработки. Проверял и настраивал работу Травеллатора. Следил за излучением бомбочек. В общем, занялся делом.

Милли же продолжала бродить по галерее. Внимание-то нужно привлекать. Скучающие аристократы переходили от картины к картине, одобрительно кивали головами, пытаясь корчить из себя знатоков. Иногда бросали взгляды на экстравагантную империанку и сразу попадали под действие Травеллатора.

Однако ходить было скучно. Но так надо. Эд уткнулся в панель, а ей нужно продолжать бродить. Таков план. Неожиданно Милли наткнулась на маленький зал в глубине галереи. Там почти никто не ходил. Миланья, вынужденная гулять, заглянула туда и… Ахнула! Здесь висели настоящее картины в классическом стиле. Масло, холст, понятные сюжеты. Пейзажи, несколько натюрмортов, но в основном портреты. Казалось бы, зачем нужен портрет в технологическом обществе? Есть фото, видео. Да не просто на плоскости, но и объёмные. Однако простые картинки панели не передавали суть. Ты видишь просто оболочку, не более. Портрет же от талантливого художника сразу вызывает характер, эмоции. Где-то положительные, где-то не очень. Но хорошая картина не оставит равнодушным. Пронзит в сердце кинжалом. Именно к таким полотнам попала Милли. Она затаив дыхание перемещалась по маленькому залу. Каждая работа — шедевр. Художник писал сердцем. Столько экспрессии! На картинах изображены люди. Разные. Судя по одежде, из различных сословий. Вот уставший шахтёр, весь в саже, глядит из-под лобья с гневом. На другом полотне крестьянин с широкими нагруженными руками устремил свой взгляд за горизонт, как бы говоря: "Я тоже хочу мечтать!". На следующей картине уборщица в простой замызганной одежде, но с открытой жизнерадостной улыбкой, готовая обнять весь мир. Далее шли аристократы. Это Милли поняла по одежде и взгляду. Выражение физиономии: "я лучше всех, а вы — дерьмо", ни с чем не перепутать. Надменные лица высокородных лордов и леди смотрели холодно, с презрением. Хотя, нужно отдать должное, многие из них, особенно женщина, невероятно красивы! Белоснежная кожа, тонкие правильные черты лица — просто загляденье!