Миланья. Часть 3 (СИ)

— Я люблю её, — наконец сказал он, продолжая глядеть в темноту, — всегда любил. Даже когда она сбежала. Даже когда я думал, что она хотела моей смерти, взорвав шахту. Я всегда любил Элис. И хотел убить тоже. Тебе кажется подобное сочетание невероятным?

— Нет. Почему? Очень даже верю. Но буду благодарна, если объясните.

— Что тут объяснять? Я полюбил твою маму, когда она была моей женой. Это произошло не сразу. Первое время я видел в ней только рабыню, которая должна играть свою роль. Но потом… Не знаю как, но твоя мать привязала меня к себе. Крепко, сильно. Ни одна женщина, ни до, ни после неё не была мне так дорога. А она… Бросила меня, предала. Взорвала шахту и убежала. Конечно я злился! Приказал твоему отцу её убить. Но он… Эх, проказник! Женился, вместо того, чтобы выполнить задание. Но я его не виню. Сложно не попасть под чары твоей мамы… Вот и Алекс попал… И пропал… Но эту историю ты знаешь лучше меня. Я же… Я же все эти годы был уверен, что Элис мертва. В тот день, когда Алекс кинул мне на стол папку с делом твоей мамы, с доказательствами её смерти… Я готов был вырвать на себе все волосы, если б они у меня имелись. Я выл, лез на стены. Но изменить уже ничего нельзя. Ни об одном своём приказе я не жалел так, как об этом. Я никогда не прощаю врагов и предателей, плачу по счетам. Ты и сама знаешь. Но Элис… Узнав, что её больше нет, я сам готов был отправиться вслед за ней. Тогда я и приказал написать этот портрет, что висит теперь здесь. В память о ней… Когда же, много лет спустя, я нашёл у Эдика твою фотографию… В моём колье… Признаюсь честно, первой мыслью было уничтожить вас всех. Всю вашу семейку. И я попытался найти вас. Но твой папаша так надёжно спрятал свою семью, что я ничего не обнаружил. Никаких следов. Да! Алекс прекрасно знал своё дело. Правда, его своевольная доченька, по свойственной ей привычке, совершенно наплевала на требования безопасности. И тебя я нашёл. Дальше ты знаешь. Я хотел разделаться хотя бы с тобой, но передумал. Теперь ты часть семьи.

Крафт замолчал. Тяжело вздохнул и вернулся в кресло.

— А мама? — спросила Милли. — Вы её всё ещё хотите убить?

— Нет конечно! Я же тебе сказал: я её люблю! Ну да, когда-то хотел убить. Теперь не хочу. Что не ясно? — вдруг раздражённо огрызнулся он.

— Кажется, я поняла… Вы скучаете по маме! — сделала вывод девушка. — Поэтому и сидите здесь вечерами.

— Конечно скучаю, — не стал отпираться лорд. — Я бы всё отдал, чтобы она оказалась тут, со мной. Но она не хочет. Я столько раз её просил! Но нет. Она не желает видеть меня. И единственное, что мне остаётся, это любоваться портретом.

— Э… Вы её просили? Когда?

— Последнее послание отправил буквально сегодня утром. Детка! Неужели ты считаешь своего дядю тупым? Твоя уловка с переадресацией вызова, якобы с Фабии, давно известна. Нет, по началу ты меня дурила. Но позже я всё выяснил. Да, потребовалось немало времени. Однако сейчас я уже всё знаю. Твоя мама ни на какой ни на Фабии, она на Тэе. Работает в Гуманитарной Миссии. Живёт в доме в лесу. Я, как только всё выяснил, регулярно отправляю ей послания. Прошу меня простить и выслушать. Вот уже месяцев девять или десять, как я ей пишу. Сообщения доходят. Это точно. Она их видит. Однако не отвечает. Ни на одно. Ни разу. Я понимаю, что сильно её обидел, но…

— Да, — закивала Милли, — вы приказали папе её убить. Это сильно.

— Знаю, — покорно склонил он голову, — всё знаю. И плачу за свои ошибки одиночеством.

Лорд больше ничего не сказал. Он молчал. Но это молчание голосило громче, чем любой крик. В его глазах отразилась такая глубокая скорбь… Миланье вдруг стало его ужасно жалко. Этот человек, внешне сильный и мужественный, в душе страдает. Каждый день. Изо дня в день. Сейчас Милли ясно это увидела. Крафт не играл, не притворялся. Просто сидел и молчал.

— Нет, ну если вы так хотите её увидеть… — начала Милли. — Это можно устроить. Почему нет? Вы — один. Она — тоже. Вам обоим нечем заняться. — заявила Милли человеку, управляющему половиной Септимуса, — Что вы лезете в мою жизнь со своими хотелками, что она без конца мучает советами. Хоть не звони ей! Вечно меня учит! Так не пора ли вам сойтись и оставить нас с Эдом в покое? Ну… Или хотя бы попробовать… Вдруг получится?

— Ты… Ты можешь мне помочь? — не веря услышанному переспросил лорд.

— Давайте попробуем. Сейчас наберу маму. Надеюсь, связь не подведёт.

И Милли, не обращая внимания на находящегося в шоке Крафта, открыла панель и просто набрала мамин номер.

Появилось изображение Элис. Мама уже спала — разница во времени суток. Тусклый свет ночной лампы освящал её комнату. Она приподнялась на руке над постелью, инстинктивно потирая сонные глаза. Одна из бретелек ночной сорочки соскользнула вниз, оголяя приятный изгиб плеча. Сейчас, в ночном полумраке, она казалась такой хрупкой, такой юной…

— Милли? — спросила сонная Элис. — Почему звонишь ночью? Забыла рассчитать время? Или что-то случилось?