Милашка

— Что ж, — пожала я плечами, — нам придется спрятаться здесь на несколько недель, — опустив руки, я скинула с себя его рубашку с логотипом ФБР на спине и осталась голой. — Полагаю, мы придумаем, как убить время.

Развернувшись, я пошла по коридору к нашей спальне, но Джакс поймал меня за бедра и развернул. Он поднял меня, и я обхватила его ногами.

— Не сомневаюсь, я смогу прекрасно тебя развлечь.

Я упала спиной на постель. Джакс последовал за мной, запирая меня в клетке своего тела. Я была уже возбуждена.

Ничего иного не существовало, когда я растворилась в единственном, что имело значение — в Джаксе Ноксе, ставшем всем моим миром.

Эпилог 1

Джакс

Шесть месяцев спустя…

Я размял напряженную шею. Давненько я так не нервничал. Кто бы мог подумать, что будет настолько сложно.

— Все хорошо, — сказала Мила, потирая ладонями мою грудь. Обычно ее уловка срабатывала, но сегодня лишь немного отсрочила мой срыв.

— Ты уверена, что хочешь? — спросил я и осмотрелся.

Вокруг нас столпились люди. Показ уже начался. Или как там это называется? Когда модели ходят по подиуму? Я не имел проклятого понятия.

— Мой последний раз, — пожала плечами Мила. — И по достойной причине, — добавила она.

Я знал, что так оно и было, но все равно переживал. Последний показ Милы для благотворительной организации. Для той самой, которой она помогала в своем центре для спасенных животных на нашем ранчо. Амбар до сих пор был на стадии строительства, но мы уже готовились к открытию. Новый дом для животных. Моя милашка была в восторге. За всю свою жизнь я никогда не был так счастлив, как последние полгода.

Фара, глава благотворительного фонда, попросила Милу поучаствовать в показе. Мероприятие было серьезным, как-то связанным с дизайнерами, пожертвовавшими вещи, или типа того. Все ради привлечения внимания к общему делу. Фара знала, что за Милой последуют репортеры. Они хотели увидеть ее и считали, что она скрывалась с тех пор, как все пошло наперекосяк. Несколько папарацци пытались прокрасться на наше ранчо и сфотографировать Милу, но быстро усвоили, что им нихрена не светит.

Наклонившись, я потерся носом о ее волосы и вдохнул аромат. Вторую руку я положил на ее маленький округлый живот под шелковой накидкой. Как мне сказали, Милу пригласили продемонстрировать что-то из новой коллекции одежды для молодых матерей. Дизайнер был в восторге. На радостях он сделал большой взнос.

— Я просто счастлива, что все закончилось, — Мила положила голову мне на грудь.

Еще долгое время после ареста Кейла стояла шумиха. О нем всплыло много историй, и люди заговорили. В итоге его приговорили к пожизненному заключению. Но если бы по какому-нибудь невероятному стечению обстоятельств он бы вышел на свободу, я бы не позволил ему посягнуть на то, что принадлежит мне. Выкинув из головы мрачные мысли, я сосредоточился на своей девочке.

— Как и я, — я наклонился к ней, но она не позволила поцеловать ее.

— Помада, — Мила толкнула меня в грудь, и я зарычал. Она в ответ лишь рассмеялась.

— Я просто разок пройдусь по подиуму. Потом можешь целовать меня, сколько тебе заблагорассудится, муж мой, — подмигнула Мила и убежала прочь.

Было непросто сдержаться и не броситься за ней. Глядя на подиум, я подсчитывал в уме. Пройтись по нему занимало около пятидесяти секунд. Пятьдесят секунд я бы выдержал. По крайней мере, я пытался себя в этом убедить.

Пройдя к началу подиума, Мила помахала мне. Но когда она сбросила накидку, я напрягся всем телом. Я понял, что демонстрировать она собиралась не гребаный халат. Под ним скрывался крошечный розовый купальник. И округлый живот оказался на всеобщем обозрении. Я с рычанием сорвался с места. Мила округлила глаза и выскочила на подиум, едва сдерживая улыбку.

Маленькая проказница напрашивалась. Наблюдая, как она покачивала своим милым задом, я подошел ближе и поднялся по ступенькам. Мила остановилась, чтобы показать себя, и чей-то свист стал для меня последней каплей.

— Сэр, вы не можете туда пойти, — донесся до меня окрик, будто мне было дело до запретов.

— Это он, — услышал я перешептывания.

Очевидно, я тоже стал знаменитым. С первого же появления на публике нас прозвали красавицей и чудовищем. Наша история обрастала подробностями. Затем пошли слухи, якобы я держал Милу взаперти, чтобы она не досталась никому, кроме меня. Отчасти так оно и было, ведь она стала пленницей, хоть и по согласию. Но плевать я хотел на сплетни. Все, что меня волновало — Мила и наш будущий ребенок.

— Ты тоже видишь ее круглый живот? — прошептал кто-то.

Мой чертов круглый живот! Я едва сдержался, чтобы не зарычать на всех. В любом случае, они и сами вот-вот все поняли бы.

Милашка развернулась и при виде меня открыла рот. Я поцеловал ее в разомкнутые губы. Крепко и глубоко. Она обняла меня за шею, и я подхватил ее на руки.

— Не отказывай мне в том, что принадлежит мне, — прорычал я ей.

Мила лишь улыбнулась и, запрокинув голову, заливисто рассмеялась.

Пока я нес ее за кулисы, вокруг нас шумели восторженные зрители.

— Фара, прости, — извинилась Мила.