Мильфьори, или Популярные сказки, адаптированные для современного взрослого чтения

Все вместе проехали пару кварталов к Машкиной квартире. Соседи выглядывали из окон, наблюдая, как из двух белых микроавтобусов с неснятыми табличками киевских рейсовых маршрутов, едва стоя на ногах, будто отравленная долгой дорогой, вываливается разнообразная помятая городская молодежь, и тут же подкуривает, щурясь и принюхиваясь к непривычно свежему воздуху. Те, что были чуть трезвее, выносили ящики с едой и выпивкой, водитель с местными родственниками бережно выгружал коробку с плоским плазменным телевизором и ругался, что кто-то распечатал синтезатор и караоке. Тем временем жильцами кооперативного дома по улице Ленина, 3 были срочно вызваны некоторые лица местной исполнительной власти. Не ожидая такого количества народу, настроенного пить, гулять и любить весь мир, они чуть помялись, не зная, с чего начать – в ликующе-возбужденном состоянии их речи могли быть истолкованы с нежелательной точки зрения. В конце концов одна, особо изможденная круглосуточным отсутствием воды в самом лучшем доме в городе, активистка и кандидат в райсовет, вычислив Машку, выскочила перед ней и стала орать хорошо поставленным голосом, где ключевые слова были «стыдно» и «штрафом не отделаетесь». Тут же всплыла какая-то давняя, базарных еще времен, обида, нанесенная Машкиной родней – словом, приезд был несколько омрачен.

В первый вечер, желая отдохнуть с дороги, Машка выпила с Виткой, Людвигом и еще тремя самыми близкими подругами литровую бутылку водки, отправив остальных по квартирам и родственникам, и потом, снова ощутив, как нежно запахла ландышами та укромная полянка в лесу ее души, набрала заветный номер пожарников и космонавтов и спросила, ездят ли они в командировки, например, в Херсонскую область.

– Я же еще и катер купила. Для Хорлов… – зачем-то добавила с ненужной убедительностью, в конце разговора.

Вечером к ним нагрянула отдохнувшая с дороги молодежь, и гуляли вроде не сильно – завтра планировалось ехать, собственно, в Хорлы, но ночью произошло что-то ужасное.

Вся квартира наполнилась едким, чадным дымом – он сочился через вентиляционные решетки в ванной и на кухне, густым туманом в ядовитых разводах заполнял комнаты.

– Ой ты ж господи-и-и! – завизжала Людвиг и стала будить девчонок, лить на них остатки тягучего сладкого спиртного (воды под рукой не нашлось), легонько и неумело хлестать по щекам.

Когда приехали пожарные, то столкнулись в парадном с тремя едва стоящими на ногах женщинами: одна была в джинсах, лифчике и босиком, вторая, посередине – замотанная в простыню, как в вечерний наряд без плеч, но в кроссовках и третья, в мужском спортивном костюме, со страшным пятном на лице. При, собственно, столкновении Машка, замотанная в простыню, резко остановилась, так что те, кто держали ее под руки с обеих сторон и неслись, как они думали – со всех ног – чуть не упали.

– Ой, кто к нам пришел… – печально просипела она и закашлялась, а пожарники, чертыхаясь, громко потопали дальше наверх.

Выяснилось, что причина возгорания – брошенный из Машкиной квартиры окурок, угодивший в соседские вазоны с прошлогодним сухим клематисом. Данное обстоятельство образовало собой в некотором роде тупик, причем полный, без возможности каких-либо маневров, так как последствия недавнего потопа (усугубленного пожарными гидрантами) опасно прели в соседских буднях, направленных теперь однозначно против Машки и нацеленных уже куда дальше банального штрафа, которым ей не светило отделаться. И вот тогда, в апофеозе отчаяния, когда на Машкину тяжелую с похмелья голову рельсовыми шпалами попадали еще и эти ужасные проблемы, пришло гениальное решение. Когда опухшая, в пятнах, Витка оторвалась от ноутбука и сонным голосом сообщила, что этот дом находится на балансе ОАО «Тепловик» и продается, Машка, прикладывая договор аренды ко лбу вместо компресса, раздраженно жмурясь, простонала:

– Ну, так купим этот дом к… – закончив предложение весьма грубо и не совсем информативно.

На следующее утро события развились стремительно и неожиданно для Каланчака. Из Киева прибыли два специальных адвоката с готовым пакетом документов на новую фирму-собственника, и конфликт был не то чтобы улажен, но Машкино участие в нем свелось к какой-то совсем иной, заоблачной роли, загнавшей все окружение в тупик еще больший, чем тот, в котором проснулась она сама двумя днями ранее.

– Ниче, девки, – говорила она, подмигивая из-за стакана с ликером «кахула», – в Киеве, с его ценами, мы бы такой дом хули купили…

В Хорлах местные родственники сняли лучший ресторан на набережной – туда и поехали кавалькадой из трех микроавтобусов и джипа с катером на прицепе. Там же наконец и устроили настоящий праздник, притянув за уши Машкины именины, которых в году – чуть ли не каждый месяц.