Читаем Милгрэм C. Подчинение авторитету Научный взгляд на власть и мораль полностью

Результаты были такими. Уровень повинуемости в Бриджпорте оказался ненамного ниже, чем в Йельском университете. Как показывает таблица 3, существенная часть испытуемых покорно выполняла указания экспериментатора (48% довели разряды до максимума, в сравнении 65% в Йельском университете).

Какой вывод можно сделать из этих результатов? Возможно, потенциально опасные и вредные приказы воспринимаются как легитимные, если их отдают в рамках институциональной структуры. Однако мы видим, что это необязательно должна быть солидная и известная организация. Эксперименты в Бриджпорте проводились никому не ведомой фирмой. Лаборатория находилась в респектабельном офисном здании, ее название было указано на табличке в подъезде. В противном случае ничто не указывало бы на ее добропорядочность и компетенцию. Возможно, нашу податливость стимулирует сама категория учреждений, которую мы оцениваем по их заявленной функции, а не по положению среди организаций подобного рода. Ведь деньги люди кладут как в фешенебельные банки, так и в те, что имеют весьма обшарпанный вид, не задумываясь при этом о различиях в степени их безопасности. Так и здесь: возможно, испытуемые считали любую лабораторию заведомо компетентной, коль скоро она называется научной.

Было бы интересно провести подобное исследование в еще более сомнительной обстановке, чтобы за экспериментатором ощущалось еще меньше институциональной поддержки. Возможно, в какой-то момент люди вообще перестали бы подчиняться. Однако в Бриджпорте мы этого не наблюдали: почти половина участников слушались экспериментатора до самого конца.

Эксперимент 11: испытуемый выбирает уровень электрошока

В вышеописанных экспериментах испытуемый действовал по приказу. И мы думали, что именно приказ — основная причина его действий. Однако этот вывод нельзя считать надежным, пока не осуществлен экспериментальный контроль. Ведь не исключено, что приказывать не обязательно. Может быть, указания экспериментатора лишь соответствуют тому, что испытуемый сделал бы и по собственной инициативе?

Более того, согласно одной из интерпретаций такого поведения, людям присущи глубинные агрессивные инстинкты, которые постоянно ищут выхода, и эксперимент лишь развязывает руки. Сторонники этой теории полагают: если человеку дать полную власть над другим — право наказывать, сколько он пожелает, — в нем проснется зверь и садист. Стремление причинить боль жертве рассматривается как проявление мощной склонности к агрессии, которая составляют часть мотивационной сферы человека. Эксперимент же, обеспечивая социальную легитимацию, просто открывает двери их выражению.

Следовательно, важно сравнить поведение людей, действующих по приказу, с тем, как они себя ведут, если самостоятельно выбирают силу разряда.

Процедура была идентичной эксперименту 5, но «учителю» сообщали, что он волен всякий раз выбирать силу удара. (Экспериментатор подчеркивал, что «учитель» вправе использовать и самые сильные удары, и самые слабые, любые промежуточные значения и любые комбинации.) Протесты «ученика» были соотнесены с жалобами при стандартной последовательности: уровень 5 — вскрик, уровень 10 — яростный протест и т.д. Результаты эксперимента показаны в таблице 3.

Средние значения электрошока, примененного в ходе 30 критических попыток, показаны на иллюстрации 11. Общее среднее значение — 3,6. (Не будем забывать, что до уровня 5 жертва не выказывала дискомфорта.) Можно учесть и максимальный разряд, сделанный каждым испытуемым (пусть даже один раз и в любой момент эксперимента). Три человека ограничились самым низким уровнем напряжения; 28 не поднимались выше уровня, при котором жертва выказывала дискомфорт; 38 не поднимались выше уровня, при котором «ученик» яростно протестовал (уровень 10). Исключение составили двое испытуемых, избравших 25-й и 30-й уровни. Однако подавляющее большинство при наличии выбора предпочитало минимальный разряд.

Оценивая смысл этих экспериментов, всегда следует помнить эти результаты. Недостаточно сказать, что были созданы условия, в которых люди получали власть причинять боль себе подобным. Ведь в последнем эксперименте условия оставались теми же самыми, но в целом люди не были склонны причинять страдания. Если эксперимент говорит нам что-то о человеческой природе, то здесь мы видим, как люди поступают друг с другом, когда предоставлены сами себе. Какие бы причины ни заставляли испытуемых доводить удары током до максимума, дело не в изначальной агрессии, а в трансформации поведения вследствие подчинения приказам.

Глава 7

Индивид и авторитет (II)

Рассмотрим поведение нескольких испытуемых, которые участвовали в вышеописанных вариациях эксперимента.

Фред Прози, безработный (в эксперименте 5)

Фред Прози — мужчина лет 50, в пиджаке, но без галстука, производит впечатление добродушного и немного беспутного человека. Разговаривает как работяга, в общем, обычный парень.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Что такое историческая социология?
Что такое историческая социология?

В этой новаторской книге известный американский исторический социолог Ричард Лахман показывает, какую пользу могут извлечь для себя социологи, обращаясь в своих исследованиях к истории, и какие новые знания мы можем получить, помещая социальные отношения и события в исторический контекст. Автор описывает, как исторические социологи рассматривали истоки капитализма, революций, социальных движений, империй и государств, неравенства, гендера и культуры. Он стремится не столько предложить всестороннюю историю исторической социологии, сколько познакомить читателя с образцовыми работами в рамках этой дисциплины и показать, как историческая социология влияет на наше понимание условий формирования и изменения обществ.В своем превосходном и кратком обзоре исторической социологии Лахман блестяще показывает, чем же именно она занимается: трансформациями, создавшими мир, в котором мы живем. Лахман предлагает проницательное описание основных областей исследований, в которые исторические социологи внесли наибольший вклад. Эта книга будет полезна тем, кто пытается распространить подходы и вопросы, волнующие историческую социологию, на дисциплину в целом, кто хочет историзировать социологию, чтобы сделать ее более жизненной и обоснованной.— Энн Шола Орлофф,Северо-Западный университетОдин из важнейших участников «исторического поворота» в социальных науках конца XX века предлагает увлекательное погружение в дисциплину. Рассматривая образцовые работы в различных областях социологии, Лахман умело освещает различные вопросы, поиском ответов на которые занимается историческая социология. Написанная в яркой и увлекательной манере, книга «Что такое историческая социология?» необходима к прочтению не только для тех, кто интересуется <исторической> социологией.— Роберто Францози,Университет Эмори

Ричард Лахман

Обществознание, социология