Читаем Милгрэм C. Подчинение авторитету Научный взгляд на власть и мораль полностью

В психиатрической практике часто наблюдается переход психологического стресса в физические симптомы. Как правило, психологическое состояние пациента улучшается, когда психический стресс поглощается физическими симптомами. В нашем эксперименте мы наблюдали многочисленные признаки стресса: пот, дрожь, иногда нервный смех. Такие физические проявления не только указывают на наличие напряжения, но и снимают его. Напряжение уже не приводит к неподчинению, а выливается в физические симптомы, которые его уменьшают.

Несогласие

Если напряжение достаточно велико, оно ведет к неподчинению, но сначала порождает несогласие. Испытуемый не соглашается с линией действий, диктуемой экспериментатором. Однако словесный спор необязательно означает, что человек не подчинится. Ибо несогласие выполняет двойственную и противоречивую функцию. С одной стороны, оно может быть первым шагом во все большем расхождении между испытуемым и экспериментатором, проверкой намерений экспериментатора и попыткой убедить его изменить инструкции. С другой стороны, парадоксальным образом оно может снимать напряжение, позволяя испытуемому «выпустить пар», не изменяя генеральному направлению.

Несогласие не всегда нарушает иерархические границы и тем самым качественно отличается от неподчинения. Многие люди, имеющие собственное мнение и не согласные с авторитетом, уважают право последнего настоять на своем. Они не готовы претворить свою позицию в неподчинение.

Для испытуемого несогласие служит одним из источников психологического утешения в смысле морального конфликта. Испытуемый публично заявляет свой протест и тем самым сохраняет желаемое представление о себе самом. В то же время он не выходит из подчинения авторитету, но продолжает слушаться.

Описанные здесь механизмы — избегание, отрицание, физическая конверсия, минимизация подчинения, уловки, стремление перестраховаться, обвинение жертвы, неконструктивное инакомыслие — могут быть соотнесены с конкретными источниками напряжения. Получается, что избегание ослабляет висцеральные реакции; уловки, минимизация подчинения и несогласие защищают представление о себе и т.д. Более того, эти механизмы служат общей цели: снижая внутренний конфликт до терпимого уровня, они сохраняют невредимыми отношения между испытуемым и авторитетом.

Неподчинение

Неподчинение — крайняя мера, позволяющая снять напряжение. Но дается она нелегко.

Оно предполагает не только отказ выполнить то или иное указание, но и перестройку отношений между испытуемым и авторитетом.

Оно окрашено дурными предчувствиями. Испытуемый заперт в четко очерченных социальных рамках. Вырваться из предписанной роли значит создать своего рода аномию[4]. Будущее взаимодействие между испытуемым и экспериментатором предсказуемо, покуда сохраняются взаимоотношения, в которых все ясно, — характер же взаимоотношений после отказа совершенно неизвестен. Многие испытуемые опасаются последствий, а зачастую и неких санкций со стороны авторитета. Но по мере того, как линия действий, требуемая экспериментатором, становится неприемлемой, начинается процесс, который некоторых участников приводит к неподчинению.

Все начинается с внутреннего сомнения. Постепенно оно приобретает и внешнюю форму. Испытуемый сообщает экспериментатору о своих опасениях или обращает его внимание на муки жертвы. На каком-то уровне он ожидает, что ученый сделает из фактов те же выводы, что и он сам: электрические разряды продолжать не следует. Когда экспериментатор реагирует иначе, коммуникация переходит в несогласие; испытуемый пытается убедить ученого изменить план действий. Как серия электрошоков предполагает пошаговое увеличение силы, так и несогласие может возрастать постепенно. Первое выражение несогласия, сколь бы осторожно ни было сформулировано, обеспечивает платформу, на которой строится следующая фаза несогласия. В идеале несогласный испытуемый хотел бы, чтобы экспериментатор отстал от него, изменил ход опыта и тем самым устранил необходимость в неподчинении. Когда этого не происходит, несогласие сменяется угрозой, что испытуемый откажется выполнять команды. И наконец, исчерпав все средства, испытуемый понимает, что без кардинальных мер не обойтись, и выходит из подчинения. Внутреннее сомнение, экстернализация сомнения, несогласие, угроза, неподчинение: это нелегкий путь, который лишь меньшинство испытуемых способны пройти до конца. И это не негативный вывод, а позитивное действие, сознательное плавание против течения. А вот податливость имеет пассивную коннотацию. Акт неподчинения требует мобилизации внутренних ресурсов и готовности перейти от сомнений и вежливых возражений к действиям. Однако психологическая цена колоссальна.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Что такое историческая социология?
Что такое историческая социология?

В этой новаторской книге известный американский исторический социолог Ричард Лахман показывает, какую пользу могут извлечь для себя социологи, обращаясь в своих исследованиях к истории, и какие новые знания мы можем получить, помещая социальные отношения и события в исторический контекст. Автор описывает, как исторические социологи рассматривали истоки капитализма, революций, социальных движений, империй и государств, неравенства, гендера и культуры. Он стремится не столько предложить всестороннюю историю исторической социологии, сколько познакомить читателя с образцовыми работами в рамках этой дисциплины и показать, как историческая социология влияет на наше понимание условий формирования и изменения обществ.В своем превосходном и кратком обзоре исторической социологии Лахман блестяще показывает, чем же именно она занимается: трансформациями, создавшими мир, в котором мы живем. Лахман предлагает проницательное описание основных областей исследований, в которые исторические социологи внесли наибольший вклад. Эта книга будет полезна тем, кто пытается распространить подходы и вопросы, волнующие историческую социологию, на дисциплину в целом, кто хочет историзировать социологию, чтобы сделать ее более жизненной и обоснованной.— Энн Шола Орлофф,Северо-Западный университетОдин из важнейших участников «исторического поворота» в социальных науках конца XX века предлагает увлекательное погружение в дисциплину. Рассматривая образцовые работы в различных областях социологии, Лахман умело освещает различные вопросы, поиском ответов на которые занимается историческая социология. Написанная в яркой и увлекательной манере, книга «Что такое историческая социология?» необходима к прочтению не только для тех, кто интересуется <исторической> социологией.— Роберто Францози,Университет Эмори

Ричард Лахман

Обществознание, социология