Миля над землей

– Стиви, ты доверяешь мне? Потому что я доверяю тебе во всем. Доверяешь ли ты мне увидеть твое тело? Я видел его в темноте, я чувствовал его в своих руках, и я ничего так не хочу, как поклониться ему при включенном свете.

Она испускает глубокий, смиренный вздох, напряжение с ее лица исчезает.

– Конечно, я тебе доверяю.

– Хорошо. – Я расстегиваю молнию на ее джинсах. – Потому что я собираюсь съесть тебя так, словно ты – последнее чертово блюдо на планете.

Она переводит дыхание, откидываясь на спину, и по напряжению ее тела я чувствую, что она нервничает.

Приостановив свои движения, я склоняюсь над ней.

– Но только если ты этого захочешь. Мы не собираемся делать ничего, что тебе не понравится или с чем ты не будешь чувствовать себя комфортно, но если ты беспокоишься о том, что это может мне не понравиться, это не так.

– Я просто… – запинается она. – Я думаю, это приятно, но я… я просто немного стесняюсь.

Нахмурив брови, я спрашиваю:

– Кто-то заставил тебя чувствовать себя некрасивой?

Она пожимает плечами, отводя взгляд.

Меня переполняет ненависть к каждому мужчине, который был у нее до меня, и не только потому, что они попробовали то, что принадлежит мне, но и потому, что они заставили ее почувствовать себя не той потрясающей женщиной, которой она является.

– Что ж, Ви, я мечтал зарыться головой у тебя между ног примерно с того момента, как мы познакомились, так что я хочу этого. Но если ты не хочешь, то я не буду.

Она колеблется, обдумывая свое решение.

– Я хочу, чтобы ты это сделал, – тихо признается она.

С хитрой улыбкой я стягиваю через голову толстовку. Мои ладони обхватывают ее бедра, исследуя большими пальцами.

– Если захочешь, чтобы я остановился, скажи. В противном случае я не планирую выныривать на воздух, пока мои губы не покроются твоими соками.

– Господи. – Она откидывается на кухонный островок. – Да ты совсем без тормозов.

Я притягиваю ее бедра к себе, к краю, потираясь твердеющим членом о местечко у нее между ног. Тихий жалобный стон вырывается из ее горла, она выгибает спину, повторяя мое движение.

Нащупав пояс, я быстро стягиваю с полных бедер джинсы, желая почувствовать вместо джинсовой ткани их тепло. Но когда джинсы падают на пол, я застываю в трансе, загипнотизированный темно-фиолетовыми прозрачными стрингами, которые заставляют мой член в спортивных штанах напрячься еще больше.

– Эм… – я запинаюсь, прежде чем сглотнуть. – Это… да… черт.

Я прижимаю к сетчатой ткани большой палец и провожу, смачивая ладонь и заставляя Стиви выгибаться навстречу.

– Ты думала, что сегодня вечером что-то произойдет, когда выбирала это, милая?

– Надеялась, – стонет она, извиваясь под моими прикосновениями, нуждаясь в большем трении.

Рад, что мы с тобой на одной волне, потому что я надеялся, молил, мечтал об этом.

Приподнимая ее бедра, я снимаю тонкую ткань сливового цвета и бросаю на пол. У меня перехватывает дыхание, когда становится яснее видно ее мягкое коричневое естество, уже блестящее от возбуждения.

Мои пальцы скользят по клитору, описывая круги, и вид почти обнаженного тела Стиви с вьющимися волосами, раскинувшимися на моем кухонном столе, заставляет мой член болезненно затвердеть.

– Держи бедра подальше от края. – Я встаю на колени, закидывая ее ноги себе на плечи. – Вот так. Хорошая девочка.

Покрывая мягкими долгими поцелуями внутреннюю сторону ее бедра, я не отрываю от нее глаз, наблюдая, как Стиви вздрагивает подо мной. Ее тело напряжено от нервов, но я знаю, как ее успокоить.

Один или два оргазма расслабят ее, к тому же постоянная похвала тоже делает свое дело.

Мои губы скользят по ее коже, облизывая и лаская мягкие ноги, заставляя Стиви извиваться в предвкушении. Когда мой рот добирается до вожделенного местечка, я не могу на мгновение не восхититься им, прежде чем погрузиться в нее. Я мечтал об этом месяцами, и момент наконец настал.

– Черт возьми. – Мой голос становится глубже и ниже, и это слово вырывается почти как вздох облегчения.

Не теряя больше ни секунды, я касаюсь ее клитора кончиком языка, заставляя Стиви прижаться бедрами к моему лицу. Накрываю его своими губами, ласкаю языком складочки, дразня и пробуя на вкус.

Она сладкая. Такая чертовски сладкая, что впору звать ее не «милой» а «сладкой».

– Ты чертовски хороша на вкус, – говорю я ей, мои губы вздрагивают у самой ее сердцевины.

Она хнычет, ее пятки упираются мне в лопатки, а пальцы хватаются за все, что она может найти.

Ей это нравится. Она хочет большего.

Ее голова запрокинута от удовольствия, но она должна на это смотреть.

– Стиви, детка, посмотри на меня.

Она опускает взгляд, делая то, что я говорю, и глаза цвета морской волны умоляют меня продолжить.

Мой язык находит ее вход, она впивается пальцами мне в затылок, божественно царапая кожу. Ее бедра ритмично подаются навстречу моему языку, тяжелое дыхание, алчущие стоны и мое имя срываются с ее губ и наполняют кухню.