Миля над землей

Я наблюдаю, как с него спадает тяжесть, его глаза сияют, а улыбка становится чертовски напыщенной.

– Думаю, ты хотела сказать «самый сексуальный мужчина в Чикаго».

– Как я сказала… самый высокомерный мужчина в Чикаго.

Он самодовольно улыбается:

– Черт возьми, я так и знал. Я имею в виду, как я могу тебе не нравиться? Я чертовски великолепен. Я…

– Заткнись. – Я хлопаю ладонью по его рту. В глазах у него пляшет веселье. – Заткнись. Заткнись! – смеюсь я.

Я опускаю руку, и его веселье сменяется желанием. Он встает, подхватывает меня так, чтобы я обвила ногами его талию, и несет меня, как будто я абсолютно ничего не вешу.

– Как насчет того, чтобы я заставил тебя заткнуться?

Он прижимается своим ртом к моему, лишая меня возможности произносить какие-либо слова. Несет меня к кухонному островку и усаживает на него.

– Я бы предпочла, чтобы ты заставил меня кричать, – парирую я, уже задыхаясь.

Дьявольская ухмылка расползается по его губам, в глазах пляшет озорство.

– Теперь я могу это сделать.

30. Зандерс

Не знаю, ощущал ли я когда-либо в своей жизни такую легкость. Я чувствую, что меня поняла, выбрала и приняла та, кого я принял так же искренне.

Усадив Стиви на кухонный островок, я встаю между ее ног и крепко целую, бесконечно исследуя ее губами. В свою защиту скажу, что она не менее нетерпелива: обхватив меня ногами, упирается каблуками мне в поясницу, желая, чтобы я был ближе.

Оторвавшись от ее рта, я провожу губами по ее подбородку и вниз по шее, вырывая из горла Стиви тихий стон.

– Зи, подожди, – шепчет она, но в то же время обнимает меня за плечи, притягивая к себе.

– Не могу больше ждать. – Я продолжаю свое наступление вниз по ее шее и груди, задирая фланелевую рубашку ей на плечи, оставляя ее в одной майке и обнажая бронзовую кожу.

– Зи, – успокаивает она, обхватывая ладонями мои щеки и притягивая к себе мое лицо. В ее глазах пляшет беспокойство. – Нам нужно поговорить о твоей матери. Мы вроде как проскользнули мимо этого.

Обойдусь. Последнее, что я хочу сейчас делать, – это думать об этой женщине. Сегодня я провел из-за нее целых двадцать минут в состоянии паники.

Я качаю головой.

– Ви, я действительно не хочу.

– Ты уверен? Ты знаешь, что можешь поговорить о ней со мной, если захочешь.

Я не могу сдержать легкую улыбку, расползающуюся по моим губам. Впервые за долгое время я чувствую себя в полной безопасности и защищенным, рассказывая о каждой мелочи своей жизни.

– Я знаю. Но я чувствую себя хорошо. Я даже чувствую себя превосходно, и я лучше займусь своей девушкой, чем буду говорить о женщине – охотнице за деньгами, которая меня родила.

Стиви кладет руки мне на плечи, приподнимая бровь.

– Своей девушкой?

Я утыкаюсь ей в шею.

– Тебе так повезло.

Тело Стиви вздрагивает от смеха.

– Это тебе повезло.

Нацепив слишком широкую гордую улыбку, я отстраняюсь от изгиба ее шеи. Она никогда не говорила о себе в таком ключе, но исходящая от нее уверенность, несомненно, звучит приятно.

– Черт возьми, да, повезло. – Наклоняясь к ней, я снова нахожу ее губы, пробую на вкус, провожу по ним, исследую языком.

Большая часть меня не может поверить, что я могу это сделать. Что она готова дать мне шанс, несмотря на мою скверную репутацию, но я не пытаюсь подвергать это сомнению. Я просто хочу насладиться ею и этим моментом.

Обхватив ее лицо одной рукой, я опираюсь другой ладонью о кухонный островок, побуждая Стиви лечь. Я забираюсь прямо на нее, мои спортивные штаны абсолютно не скрывают, с каким нетерпением я готов изменить тот факт, что у меня больше двух месяцев не было секса.

Мой телефон прерывает меня, оповещая о сообщении, но я его игнорирую. Я продолжаю лихорадочно целоваться с симпатичной девушкой на моей кухонной столешнице, пока он не звонит снова.

Рыча от разочарования, я отрываюсь от Стиви и, наклонившись над ней, хватаю телефон.

Мэддисон: Закрой свои чертовы шторы.

Мэддисон: Не игнорируй меня, придурок. Закрой свои чертовы шторы.

Смеясь, я еще раз целую Стиви в губы, прежде чем оторваться от нее. Подхожу к окну и вижу Мэддисона на другой стороне улицы в его гостиной, держащего руки на раздернутых непрозрачных шторах. Он неодобрительно качает головой и резко задергивает их. Но прежде чем уйти, просовывает между тканью и стеклом руку, показывая мне поднятый большой палец.

Не в силах сдержать легкомысленную улыбку, я тоже задергиваю шторы.

– О боже. – Стиви приподнимается на локтях. – Мой брат может нас здесь видеть, да?

– Наверное.

– Слава богу, его нет в городе, но мы больше никогда не будем открывать эти шторы.

Я встаю между ее ног.

– Хорошо. – Я расстегиваю пуговицу на ее джинсах. – Тогда ты больше никогда не будешь носить одежду.

Положив свои руки на мои, она не дает мне раздеть ее.

– Ты можешь выключить свет? – В глазах цвета морской волны светится мольба.

Потянув молнию, я провожу обеими ладонями по обтянутым джинсами бедрам.

– Ты доверяешь мне?

– Зи…