Миля над землей

Я возвращаю фото в рамке на прежнее место и поворачиваюсь к нему лицом. Мои глаза блуждают по его телу, отмечая повседневные спортивные штаны и толстовку с капюшоном. Конечно, я могу сказать, что они чертовски дорогие, но я видела его в таком наряде один-единственный раз, когда он готовился ко сну во время ночного перелета.

И я, кажется, никак не могу закрыть рот, видя его таким непринужденным и беззаботным.

– Что? Ты ожидала, что я надену костюм-тройку в своем собственном доме?

– Вроде как да.

Несмотря на то что Зандерс в своих идеально сшитых костюмах выглядит абсолютно сексуально, он выглядит очаровательно и в этой удобной одежде, и я чувствую себя гораздо менее испуганной, находясь в его дорогом доме, когда он одет так же скромно, как и я.

– Но ты и так хорошо выглядишь.

На его губах появляется понимающая улыбка.

– Ви, я всегда хорошо выгляжу.

Он прав, но не стоит говорить ему об этом, и, к счастью, стук в дверь избавляет меня от необходимости отвечать.

– Это, должно быть, еда. Или, по крайней мере, какая-то ее часть. – Зандерс направляется к выходу, ожидая, что я последую за ним.

– Какая-то часть? – переспрашиваю я, отставая от него на два шага. – Еда? А что насчет того, что это – не свидание?

Зандерс поворачивается ко мне и пятится, нацепив свою раздражающе дерзкую улыбку.

– Ты ешь только на свиданиях?

Пять стуков спустя бедный швейцар Зандерса, заработавший что-то вроде дневной тренировки, ставит на обеденный стол дип-диш-пиццу[14], китайскую еду навынос, суши, бургеры и картошку фри, а также два буррито.

– Что за черт? – Я издаю нервный, но смущенный смешок, глядя на огромный стол, полностью заставленный едой навынос.

Кажется, Зандерс немного смущен.

– Я не знал, что ты можешь захотеть, так что у меня вроде как все есть.

Я наклоняю голову в ответ на его задумчивость:

– Выглядит идеально.

Его смущение сменяется гордостью, и он поворачивается к холодильнику, чтобы взять два свежих пива. Зандерс освобождает для меня место во главе стола, садится рядом, и мы наполняем свои тарелки лучшей в Чикаго едой навынос.

Я не думаю, что могла бы чувствовать себя более комфортно, чем сидя рядом с этим мужчиной, поедая вредную пищу и потягивая пиво в его потрясающем пентхаусе.

– Итак, у меня есть несколько вопросов, – начинаю я, – на собачью тему.

На самом деле никаких вопросов у меня нет. Рози будет хорошо с Зандерсом, но я все еще лгу себе, что это «визит на дом», а не свидание.

– Блин, – бормочет Зандерс с набитым ртом.

– Ей есть с кем остаться, когда ты в отъезде?

– Когда мы в отъезде, – поправляет он. – Да. У одного из парней в команде есть собачья няня, которой они доверяют, и она соглашается присмотреть и за Рози.

– Почему ты не сказал мне, что навещал ее?

Он небрежно пожимает плечами, отводя взгляд:

– Не хотел тебя обнадеживать, мало ли. И, как я уже сказал, дело не в тебе. – Его взгляд устремляется на меня, мягкий и правдивый. – А вот пожертвование было для тебя.

Я пытаюсь сдержать улыбку, не желая, чтобы он видел, как сильно каждая мелочь, которую он делает, начинает влиять на меня, но тщетно.

– Кстати, спасибо тебе за это. Это было смешно и чересчур, но ты даже не представляешь, насколько кстати.

Он толкает под столом мою ногу, а потом слегка обхватывает ее, желая хоть как-то ко мне прикоснуться.

– И у тебя все готово к тому, чтобы ее забрать? – продолжаю я.

Кого я обманываю? Конечно, готово. Этот мужчина всегда готов на все сто.

– Да. Последнее – это ее ошейник, но его доставят завтра. Хочешь посмотреть? – Он достает телефон и увеличивает фотографию на экране, показывая мне.

– Ты купил ей ошейник от Луи Виттона с металлическими шипами?

Его брови обиженно хмурятся.

– Ты шутишь? Конечно, купил.

– Люди подумают, что в этом она выглядит устрашающе.

– Ну и хорошо, – быстро отвечает Зандерс. – Пусть думают. Мы с тобой знаем, что она милая, но я не против, если все остальные будут считать, что она грозная.

Я возвращаю свое внимание к тарелке, бормоча себе под нос:

– Тебе так нравится создавать ошибочное впечатление?

Я с сожалением смотрю на него, между нами сгущается напряжение, мы оба молчим.

Зандерс наклоняется вперед, не отводя взгляда:

– У тебя есть еще какие-нибудь вопросы? Может быть, не связанные с Рози? Может быть, несколько вопросов обо мне? Потому что я расскажу тебе все, что ты захочешь узнать.

Я с трудом сглатываю, изучая его потрясающее лицо. В его глазах светится понимание, и в моем предыдущем заявлении нет никаких признаков осуждения или раздражения.

– Зачем ты притворяешься? Почему ты не даешь людям увидеть, насколько ты хорош?

Он отводит взгляд от тарелки:

– Ну, для начала слишком это серьезный вопрос.

Я закидываю ноги на свой стул и поворачиваюсь к нему, уделяя ему все свое внимание.

– У нас тут ужин из пяти блюд. Времени полно.

Грудь Зандерса вздрагивает от смеха, а на губах появляется расслабленная улыбка. Он косится на меня, мгновение колеблясь, а потом отодвигает свою тарелку.