Милкино счастье

– Нагнитесь ниже и приподнимите таз, – громко командовал он, его обожженная красная щека кривилась от нервного тика. Людочке казалось, что он все время скалится белыми клыками ровных зубов. – Голову ниже, а зад выше. Дарья Алексеевна, придержите нашей пациентке голову, пока я подберу наконечник.

«О боги, как ее ягодицы похожи на ягодицы Елены! Сейчас я получу все то, о чем мечтал эти годы. Ты ответишь у меня за ту, златокудрую распутницу, которая посмеялась надо мной и бросила, оставив в душе рану на долгие годы. Вы, юные содомитки, корчитесь в муках! Ибо ваши врата достойны лишь этого!»

Он подошел к блестящему столику, накрытому белой тканью, откинул стерильную салфетку. В объемной кювете лежал целый набор металлических, каучуковых и деревянных наконечников. Рука помедлила. Он выбрал один из самых толстых. Присоединил его к резиновой трубке и подкатил штатив с двухлитровым солевым клистиром.

«Войдет ли? – нервно усомнился он. – А мы используем заглушку».

Он взял баночку с вазелином.

Людмила ощутила пальцы доктора. Он чем-то умащивал ее вход. Жидкий вазелин потек ниже, она услышала, как жирная капля пухло шмякнулась о кафельный пол. Она смотрела на желтоватые ромбики метлахской плитки, считая их перемычки: один-два-три, а четвертая треснута пополам. Когда это все закончится? Мама… Белый халат отлетел в сторону. Сухие пальцы медсестры давили ей на затылок. Зачем она так сильно давит? Белый халат снова подлетел ближе. Сердцевина ануса почувствовала холод стали. У доктора отчего-то дрожали пальцы, он чертыхнулся, но надавил. В нее! Она вскрикнула от боли.

– Не кричите мадемуазель, и не сжимайте так анус, – услышала она позади себя.

– Может, взять троечку? – это был тихий голос ассистентки.

– Нет, нам нужна пятерка…

Людочка снова вскрикнула и напряглась. Наконечник не шел даже с вазелином. Желтые ромбики: один-два-три, а четвертый треснут.

– Расслабьтесь, Людмила Павловна. Не смейте так сжиматься, – его ладонь внезапно ударила ее по ягодицам. Раздалось несколько звонких шлепков, и наконечник влетел в узкий проход.

– А-а-а, – застонала Людмила. – Не-ее-ее-т!

– Это неприятно, мадемуазель, но не смертельно. Теперь я поверну кран, и в вас потечет водичка. Вы должны потерпеть несколько минут, прежде чем Дарья Алексеевна отведет вас на горшок. Старайтесь глубоко дышать.

Через несколько секунд Людочка кричала в голос, а вода все лилась и лилась. И после этого коварный доктор смазал вазелином деревянную заглушку и заткнул ею вход. Людочка дернулась, чтобы соскочить, но сильная рука ассистентки крепко держала ее плечи, с силой пригибая к кушетке.

– Терпите. Я засекаю время. Я скажу, когда вам будет можно сходить на горшок.

Людочка выла и стонала, кусала губы и крутила головой. Её затылок взмок под сильной рукой Дарьи Алексеевны.

– Время вышло, вы можете опорожнить кишечник.

Дарья едва успела убрать толстую заглушку…

Эта мука длилась более двух часов. Нойман будто ошалел. Он ввел в Людочку подряд шесть двухлитровых клистиров, всякий раз все дольше и дольше заставляя ее терпеть. Он использовал различные по форме, деревянные и каучуковые заглушки. Людмила ослабла и еле шевелила ногами. Ей казалось, что эта мука никогда не кончится. Что она попала в настоящий ад. Нойман заставлял ее принимать клистиры в разных позах: на боку, на коленях, лежа на животе, лежа на спине. Один-два-три ромбика, а четвертый треснутый… Последний он осуществил таким образом: положил Людмилу на спину и заставил ее согнуть и развести ноги.

– Человеческий кишечник имеет множество изгибов, – отрывисто объяснял он, массируя рукой Людочкин живот – Все это требует разнообразие поз и массаж живота. Вы поняли меня, мадемуазель?

Но мадемуазель уже не отвечала. Она лишь слабо шевелила губами. А после Нойман сам взял ее на руки и отнес в теплую ванну. От воды пахло лавандой и апельсинами. Только в ванне Людочка пришла в себя. К ней заглянула Дарья, проверить температуру воды.

– Ну, как вы себя чувствуете?

Людмила лишь слабо кивнула.

– Вы не сердитесь на нас, милочка. Доктор оказал вам большую услугу, избавив от всех накопленных нечистот. Теперь ваши глаза засияют еще сильнее, и здоровья прибавится. Поверьте мне. Вам не горячо?

Людмила покачала головой.

– А ну-ка, встаньте. Встаньте! – приказала Дарья.

– У меня нет сил.

– Я помогу. Дайте руку.

Людочка встала во весь рост. А далее произошло то, чего она совсем не ожидала. Ассистентка Ноймана заставила ее опереться о выступ в стене, а сама приникла к лобку губами и принялась ласкать языком Людочкин клитор.

«Что она делает? – рассеянно думала Людмила, но, как ни странно, не отстранилась, а, наоборот, подвинулась ближе к алчущим губам Дарьи. Девушка зажмурила глаза и качнулась. – Они здесь все сошли с ума, и я вместе с ними…»