Милли Брэди меняет профессию

Главное было в его тоне, а не в словах. Очевидно, он был очень рад звонку Анастасии. У него был счастливый голос. Он говорил с энтузиазмом. С теплотой. Раньше так он говорил только с Эстер. Но уже несколько недель она не слышала, чтобы он говорил с такой любовью.

Это больно. Действительно очень больно.

— Энни? Ты слышишь?

Во второй раз за вечер Эстер повесила трубку.

В доме было слишком мало вина, чтобы напиться, только полбутылки дешевого «Соав» в холодильнике. Когда Эстер прикончила ее, она уже так наплакалась, что глаза ее превратились в узкие щелочки.

Чтобы заглушить боль, ей очень нужно было еще выпить, но она знала, что выглядит настолько неприглядно, что не стоит рисковать, отправляясь в ближайшее место, где продают спиртное. Из-за того что Милли была такой эгоисткой и выпила накануне вечером половину бутылки, Эстер была еще достаточно трезвой, чтобы осознавать, как несправедливо по отношению к людям на улице и — что важнее — унизительно для нее самой будет ее появление в таком жутком виде.

Совет по туризму даже может ее арестовать.

Ей нужно было еще вина, но она слишком боялась идти за ним.

У нее закончились даже «Твиглет».

Когда полдесятого раздался звонок в дверь, ей и в голову не могло прийти, что это может быть кто-то еще, кроме забывшей ключи Милли.

— Ч-ч-ч-ерт, — простонала Эстер, увидев, что это не Милли.

ГЛАВА 38

— Что? — засмеялся Лукас, изображая оскорбленную невинность.

— Ты. Всегда появляешься в самый неподходящий момент. — Эстер печально прислонилась к стене. — Я уже начинаю думать, что это твой конек.

Чтобы сделать ее страдания еще нестерпимее, Лукас был одет в костюм из «Офицера и джентльмена». Открыть дверь и увидеть у себя на пороге местное подобие Ричарда Гира всегда было одной из самых сокровенных фантазий Эстер.

— Я заехал, чтобы передать Милли ролики. Сломанное колесико починили. — Лукас протянул ролики, потом, помедлив, сказал: — Эстер, каждый раз, как я тебя вижу, у тебя проблемы. Что случилось?

— Разве не знаешь? Проблемы — это мой конек. — Но уже самого вопроса было достаточно, чтобы она снова заплакала: — Моя поганая жизнь тебя не касается. И тебе надо на работу. У меня все в порядке, правда.

— Я как раз иду с работы домой. Так ты говоришь, у тебя все в порядке? — Он слегка дотронулся До ее мокрой от слез щеки. — Слушай, если хочешь, я исчезну. Но если тебе хочется поговорить, что ж, я неплохой слушатель.

Его доброта заставила Эстер заплакать еще сильнее. Она в отчаянии терла свои соленые вспухшие веки.

— Ш-ш-ш, ну что ты. — Лукас захлопнул ногой входную дверь и нежно провел ее обратно в дом. — Расскажи мне все. Если что-нибудь могу сделать, я помогу. Вот так, сядь, вытри глаза. — Он дал ей коробку с бумажными платками. — Я готов выслушать твою историю. И не беспокойся, что задерживаешь меня, — твердо добавил он, перехватив взгляд Эстер на часы. — Я никуда не тороплюсь. Если хочешь, пробуду здесь всю ночь.

— ... Вот и все, — закончила она через двадцать минут, изложив Лукасу всю печальную сагу. — Нэт нашел себе другую. И я ничего не могу с этим поделать. В общем, я одна во всем виновата.

— Милли считает, что во всем виноват я, — произнес Лукас, иронично приподнимая бровь. — Потому что не переспал с тобой во время вечеринки у Орлы. А я-то считал, что поступаю благородно.

— Такая моя судьба. — Эстер попыталась улыбнуться. — Устроила целое представление в бассейне. Ты меня не захотел, а в итоге Нэт все равно меня бросил. Получается, я круглая неудачница.

— Мне жаль.

— Теперь поздно об этом переживать. Все уже произошло. Дерьмовые вещи случаются, — добавила она, обреченно пожимая плечами. — Особенно со мной.

Лукас покачал головой.

— Ты забудешь Нэта. Встретишь еще кого-нибудь.

Она подняла глаза и посмотрела на него. Сидящего на диване в своей хрустящей белой офицерской форме.

Он действительно ни о чем не догадывался.

— Что? — спросил Лукас.

— Ничего. Ты не поймешь.

— Объясни.

Эстер стала рассматривать ковер.

И вдруг поняла, что должна ему рассказать.

— Ладно, если хочешь знать, все дело в тебе. Из-за тебя у меня разладилось с Нэтом. И, если я когда-нибудь это переживу и найду кого-то еще, я опять все испорчу, потому что, вероятно, буду сравнивать его с тобой. Теперь понимаешь? Вот я и сказала. Извини, если смутила тебя, но ты сам напросился. И вообще, для меня пришло время быть абсолютно откровенной. Я много лет была в тебя влюблена и так и не смогла избавиться от этого. Я старалась прогнать это чувство, но ничего не получилось, оно не прошло. — Эстер с силой прижала руки к груди. — Я знаю, это глупо и бессмысленно, но ничего не могу поделать со своими чувствами. Ты мне действительно очень нравился, а потом ты уехал. И все осталось таким... таким... незавершенным.

Лукас взглянул на нее. Эстер потерла лоб.

— Извини, извини, я предупреждала, что это будет неприятно.

Теперь он встал, вероятно собираясь уйти. Желая поскорее покинуть этот дом и быть подальше от этой сумасшедшей, которая...

В следующее мгновение Эстер почувствовала, что ее поставили на ноги. Лукас обнял ее.

— Я не подозревал, — пробормотал он.