Миллиард долларов наличными

— Что делать. Без Липницкого нельзя. Будь сумма поменьше, можно было бы все обговорить сразу. Но в таком раскладе — если старик конкретно не будет знать, о чем речь, он с нами просто не станет разговаривать

— Но и Липницкий без задатка тоже ни о чем говорить не будет.

— Что делать. Переведем ему деньги. Липницкий — человек серьезный. Переведу я, старик на такие мелочи не разменивается. Думаю, старик мне потом все возместит. Как ты договорился с Липницким?

— Сегодня к вечеру я должен ему позвонить. И если ответ положительный, мы завтра с утра занимаемся оформлением перевода.

— Вы уже договорились, где встретитесь?

— Да. В восемь утра около Трубной, на Рождественском бульваре.

Увидев выходящую из лифта Жанну, Луи помахал рукой.

— Отлично. Подъедем туда вместе. Созвонимся вечером, хорошо?

— Хорошо.

Подойдя и сев за стол, Жанна улыбнулась. Халид встал, она подняла брови:

— Уходите? Наверное, я помешала?

— Что ты, золотце, — Луи шутливо дотронулся до ее щеки. — Как ты можешь нам помешать. Просто Халид очень занятой человек.

— Да, Жанна, извините, но у меня дела. Пойду. — Халид достал было бумажник, но Луи покачал головой:

— Халид, перестань. Это мой стол.

— Ладно. — Халид спрятал бумажник. — Луи, я не прощаюсь.

— Да, конечно. До вечера.

Тральщик снова вошел в полосу тумана, и вахтенный офицер включил сигнальную сирену. Мерные звуки раздавались глухо и уныло, казалось, они с трудом пробиваются сквозь навалившуюся на море влажную белесую пелену. Гущин и Дерябко, стоящие на ходовом мостике, какое-то время видели на носу корабля матроса с биноклем. Но потом туман закрыл и его.

— Идем как в вате, — заметил Гущин. — И они как в вате. Я идиот. Надо было, конечно, дать им аппаратуру.

— Виктор Александрович, какую аппаратуру? — Дерябко хмыкнул. — Вы забыли, в какой спешке все происходило. Вспомните, в тот момент у нас с собой никакой специальной аппаратуры не было. Мы ведь чудом засекли, что яхта стала в бухте.

— Специальной не было — надо было дать корабельную.

— Корабельную Довгань мог заметить. И сразу бы понял, в чем дело.

— Черт… Будь оно все проклято… Их нет уже восемнадцать часов…

— Виктор Александрович, они наверняка спрятались ночью на берегу.

— На берегу… Гадание на кофейной гуще…

— Любой здравомыслящий человек сделал бы так. Чтобы лодку не заметили с яхты.

— Хорошо хоть штиль.

— Виктор Александрович, пойдемте в штурманскую. Думаю, они вот-вот покажутся.

— Ладно, пойдемте.

Они зашли в штурманскую рубку. Стоящие рядом со штурвальным командир корабля, капитан-лейтенант, и вахтенный офицер, старший лейтенант, покосились в их сторону.

— Все так же? — спросил Гущин.

Командир корабля, не отрывая взгляда от гирокомпаса, кивнул:

— Да, товарищ полковник, все так же. Но думаю, мы скоро на них выйдем.

— Вы не допускаете, что с ними могло что-то случиться? Авария, скажем?

— Вряд ли, товарищ полковник. На море штиль.

После того как Гущин и Дерябко остановились за спиной сидящего за экраном радара старшины-радиометриста, тот сказал негромко:

— Как будто что-то есть…

— Да? — Гущин вгляделся в экран. — Что ж вы не говорите?

— Я как раз говорю… Хотя еще рано говорить…

— Где? Я ничего не вижу.

— Товарищ полковник, вообще-то мой радар такие низкие цели не берет… Я шарю наудачу… Что-то проблескивает, но пойди пойми, то это или нет…

— Направление? — спросил командир корабля.

— Семнадцать градусов, примерно около мили, — сказал радиометрист. — Кабельтов восемь.

— Семнадцать, самый малый, — сказал командир. — Штурмовую группу на бак.

— Есть семнадцать, самый малый, — штурвальный переложил спицы штурвала.

— Штурмовая группа, на бак! — сказал в микрофон вахтенный. — Штурмовая группа, на бак!

В просветах тумана было видно, как несколько матросов в спасательных жилетах пробежали на нос корабля. Прошло несколько минут, во время которых Гущин нервно покусывал губы. Наконец командир корабля сказал:

— Это они.

Перестав кусать губы, Гущин посмотрел на него:

— Откуда вы знаете?

— Слышите мегафон? Прислушавшись, Гущин кивнул:

— Да, какие-то звуки слышу.

— Сирену вырубить! — бросил командир.

— Есть сирену вырубить, — вахтенный выключил сирену. В тишине было слышно, как на носу что-то неразборчиво кричат в мегафон. Можно было только расслышать:

— Эй, на шлюпке! На шлюпке!

— Стоп машина, — сказал командир.

— Есть стоп машина. — Штурвальный перевел рукоять телеграфа.

— Пошли, — бросил Гущин. Спустившись с Дерябко вниз, подошел к стоящей у лееров на баке штурмовой группе. Старшина в спасательном жилете махнул мегафоном:

— Вон они, видите?

Гущин даже без бинокля смог разглядеть находящуюся пока довольно далеко лодку. В лодке сидели трое. Поднеся к глазам бинокль, увидел: лодка синяя, с белой продольной полосой. На носу надпись: «Ч.А.Ст. 38-3». Да, это она. Слабо прикрытая клочьями тумана, лодка постепенно приближалась. Еле слышно трещал мотор.