Миллиард долларов наличными

Посетителей в ресторане было немного, его любимый столик, у окна, тот самый, что выходил на «Детский мир», был свободен. После того как они сели и Надя взяла меню, к ним подошел метрдотель. Показав глазами Халиду, что тот должен понять, ради чего он изображает всю эту показуху, сказал:

— Здравствуйте, дорогие гости. Мы рады приветствовать вас в нашем ресторане. — Оторвав глаза от меню, Надя улыбнулась:

— Спасибо.

— Желаю приятного аппетита. Вас обслужат, как только вы обсудите заказ, — метрдотель отошел,

— Тут столько вкусных вещей… — сказала Надя. — А я как раз пощусь…

— Перестань. Заказывай, что хочешь. А перед обедом выпьем шампанского.

— Ладно, гулять так гулять. Один раз можно. Закажу, что хочу.

— Конечно.

Взяв у них заказ, официант поставил на стол ведерко с шампанским и закуску. Разлив шампанское, Халид поднял бокал:

— За тебя.

— За тебя.

Выпив до дна, они поставили бокалы на стол, но взяться за закуску Халид не успел. Подошедший официант, пригнувшись, прошептал на ухо:

— Вас спрашивает какой-то человек. Он сказал, что не хочет нарушать ваш обед, поэтому просит вас ненадолго выйти. У него срочное дело.

Халид огляделся.

— Где он?

— Семеныч сказал, он сейчас стоит на улице, сразу за дверью.

— Хорошо, я подойду. — Посмотрел на Надю: — Прости, там меня спрашивают. Нигде нельзя скрыться. Подождешь?

— Конечно.

Выйдя в холл, кивнул швейцару:

— Семеныч, меня спрашивали?

— Да, какой-то парень.

— Где он?

— Стоит за дверью.

— Ты его видел раньше здесь? — Нет.

— Какой из себя?

— Лет тридцать пять — сорок, высокий. Волосы темные.

— Одет?

— Одет нормально, в кожаной куртке, джинсах.

— Кто он по виду? Деловой?

— Халид, я в этом не разбираюсь. Но выглядит вроде нормально.

— Русский?

— Трудно понять. Вообще-то похож на кавказца.

— Ладно, Семеныч, спасибо. — Толкнув дверь, Халид вышел.

Сразу за дверью, спиной к нему, на тротуаре стоял человек. Халид попытался понять, знает ли он его. Волосы коротко подстрижены, высокий. Голубые джинсы, кроссовки, темно-синяя рубаха, под которой чувствуются бицепсы. Через правую руку перекинута желтая кожаная куртка. Стоит, спокойно разглядывая запруженную людьми и машинами улицу. Нет, этого человека он не знает.

Неожиданно повернувшись, человек приветливо улыбнулся:

— Здравствуйте, Халид.

Незнакомец. Больше того, он никогда не видел его в Москве. Густые черные брови, небольшие аккуратные усы, подбородок с ямочкой, говорит с легким акцентом. Да, это кавказец. Похож на курда. Может быть, на ассирийца. Взгляд нехороший, бегающий. Такие взгляды бывают у отмороженных. Но страшной опасности, такой опасности, когда осознаешь, что тебя приговорили, нет. Тем не менее подсознательно Халид почувствовал: все, что делает этот человек, ему не нравится.

Сказал, стараясь выиграть время:

— Здравствуйте. Я что-то не помню, чтобы я вас знал.

— А вы меня и не знаете. Пройдемте в машину.

— В какую машину?

— Вот в эту, красную.

Только тут Халид заметил ствол пистолета, прикрытого желтой курткой. Ствол был направлен прямо ему в живот. Красная машина. «Хонда». Халид постарался запомнить номер. Заметив его взгляд, человек улыбнулся еще шире:

— Халид, мне очень не хотелось бы в вас стрелять. Но если вы не будете меня слушаться, придется.

Черт, подумал Халид, у такого отмороженного запросто хватит ума пальнуть в него прямо здесь, на Пушечной, среди толпы. На секунду ощутил слабость. Неужели конец? Нет. Его берут на понт. Кавказец точно отмороженный. И все же… И все же… Что-то с ним не так. Есть в нем что-то дешевое. Даже по виду. Солдат не солдат, авторитет не авторитет. Он просто берет его на понт. Ясно, он не собирается в него стрелять. Понт, один понт.

Ладно, надо собраться. Собраться и попытаться понять: зачем он нужен этому лбу.

— — В машину, — сказал человек.

— — Хорошо, идемте в машину, — Халид вдруг понял: этот кавказец ждет от него только одного — страха. Что ж, пожалуйста, он даст ему страх. Страх будет, он готов размазать собственное дерьмо по всей красной машине. Но пусть этот кавказец молится своим богам. Если он выберется из переделки, он перероет всю Москву, но достанет ублюдка из-под земли. — В эту красную?

— Да, в эту красную, — открыв заднюю дверцу красной «Хонды-Аккорд», человек подождал, пока он сядет. Сел сам. Отбросив куртку, приставил ствол пистолета к ребрам: — Халид, разговор у нас будет короткий. Мне нужно знать, какие дела ты имеешь с Липницким?

С Липницким… Он знает Липницкого. Надо как-то отвлечь его, чтобы понять, каким боком этот хмырь может быть связан с Липницким. Выдавил:

— — С кем?

Усмехнувшись, человек не спеша поднял пистолет, приставил ствол к горлу:

— Оставь приколы. Я просто тебе щеку прострелю. Для начала.

— Но за что? Я же ничего не сделал…

— С Липницким Иосифом Борисовичем. Знаешь такого?

— Н-ну, в общем… — Халид заморгал. — Ну, в общем… В общем, я, конечно, знаю такого… Но я его давно не видел…

— Врешь… — Человек повел пистолет вверх, так что Халиду пришлось задрать голову. Сморщившись, он сказал как можно жалобней:

— Что вы делаете… Мне же больно…

— Будет еще больней. Не лепи бейбут. С Липницким ты встречался сегодня утром.