— Ну что, папаша, принимай выпускную посылку! — весело восклицает повзрослевшая, уже совершеннолетняя Ева, стоя на пороге моей квартиры с драной клетчатой сумкой наперевес.
В последний раз такие видел в студенческие годы, и то у самых нищих сокурсников.
А она все улыбается, сверкает своими медовыми глазами. В одном легком платье пришла, когда температура на улице едва до восемнадцати градусов доходит. И в сандалях своих. Сейчас это по-другому называется. Босоножки! Точно!
Ни черта не изменилась. Такая же худенькая и смешная. И улыбается много. На камере это иначе передавалось.
— Ноги не застудила? — спрашиваю, пропуская девушку в квартиру.
— Неа! На улице так хорошо!
— Там ветер сильный.
— Ну и что! Я закаленная!
— Так, закаленная, есть будешь?
— Да, я голодная как… — и резко замолкает, пока я иду на кухню. Разворачиваюсь и застаю умилительную картину.
Девчонка с открытым ртом осматривает все вокруг. Цепляется взглядом за каждую мелочь. За люстру в гостиной, за плазму, которую я ни разу за все время не включил, за картины на стенах. А потом и за меня, глядящего на происходящее с кухни.
— Да у тебя тут круто! — восхищается Ева.
— Обычная квартира, ничего удивительного.
— Серьезно? У тебя такие хоромы в центре города! Как ты еще не потерялся? Сколько тут комнат? Десять?
— Две.
— Вот я и спрашиваю, как ты еще не потерялся?
Смешная такая. Еще такой маленький ребенок в душе, хоть и хочет казаться взрослой. Это не изменилось еще со времен нашей последней встречи. С той, когда она провожала меня в аэропорту. С улыбкой на лице и маленькой капелькой, медленно текущей по розовенькой девичьей щечке.
Наверное, именно тогда я осознал для самого себя, что оставлять ее одну в таких условиях не стоит. Современные технологии в виде Телеграма и других социальных сетей творили чудеса, но это не заменит человеческого внимания. Экран искажает эмоции на лице, притупляет их, не передает тепло глаз и неподдельную радость.
Как сейчас.
— Может, вещи свои разложишь? — говорю как бы между делом, пока заказываю обед из ресторана. Но не вижу в ответ восторга. Скорее шок. И чего ты смотришь на меня, как на приведение?
— Я что, теперь у тебя жить буду?
Не понял? А нахрена она приехала с сумкой? Еще вчера, на созвоне перед вылетом, договорились, что она вместо университетского общежития переберется ко мне. Точнее, она поставила перед фактом, а я не особо возражал. Квартира большая, вдвоем уместимся. Я в студии, она на учебе. Да и проследить так гораздо легче.
— А где?
— Ну… Мне место в общежитии выделили, так что… я могла бы и там…
— Так, стоп! — подхожу к Еве и смотрю в расширившиеся глаза. Испуганные. Словно я сейчас удары нанесу. И чего ты так сжалась? Что я смогу тебе сделать?
«То же, что сделали ее приемные родители».
Блядь!
— А теперь послушай меня! Если хочешь, можешь остаться в своей общаге, а можешь переехать ко мне. В любом случае я буду за тобой следить. И… я тебя не трону.
Золотистые глаза еще больше расширились, а потом, как ни в чем не бывало, изобразили подобие счастья. Поздно шифруешься, я уже все понял. Ну хоть сжиматься в комок перестала, расслабилась немного. Уже радует.
— Пойдем, покажу твою комнату.
— Я еще не сказала…
— Идем.
Беру за руку и веду в гостевую. И только сейчас понимаю, что там, помимо кровати, ничего и нет. Недокупил. И вспомнил я об этом только в тот момент, когда открыл дверь в огромное пространство, освещаемое панорамным окном.
— Ни хрена себе! Вот это хата! — она с радостным писком бежит к кровати и плюхается на нее звездочкой. Странно, что кровать не сломалась. — Какая мягенькая, — выкатывается, словно кошка. И это уже не странно, скорее мило. — Не, я у тебя останусь.
— Я не сомневался, — улыбаюсь ей в ответ и иду в прихожую за ее сумкой. Точнее за клетчатой тряпкой. Она почти ничего не весит, кило, два максимум. Кладу рядом на кровать рядом с девчонкой, открываю. Внутри ветровка и кеды.
— Это твоя одежда? — брови сами поднимаются вверх при вопросе.
— Ну да.
И это все, с чем ее отпустили из того богом забытого места? Мало того, что директор относилась к ней с пренебрежением, так еще и вещи отобрали. А их отобрали — уверен в этом на сто процентов. Иначе, в сумке лежала бы та самая черная куртка.
— Остальное где?
— Отдали мелким, — спокойно отвечает Ева. — Да ладно тебе, с первой стипендией куплю что-нибудь.
— Ты сейчас серьезно? А на первое сентября в чем пойдешь?
— В этом.
А теперь представьте картину. Первокурсница шагает в престижный университет в летнем сарафане, какой-то дырявой джинсовой ветровке и босоножках. Я бы такую даже к себе на выставку не пустил!
Ладно, с одеждой разберемся потом.
Или не потом?
— Поехали, — шагаю к выходу, чувствуя недоумевающий взгляд на спине.
— Куда?
Поворачиваюсь всего на мгновение, но… застываю на месте. На лице снова страх, снова глаза распахнуты по-максимому.
— По магазинам.